В Петербурге у меня была персонифицированная ответственность за огромный город с такой значительной экономикой и промышленностью, с широкими внешними связями, с такой наукой и богатой культурой, с большим количеством вузов. Кроме того, были социальная сфера, жилищное хозяйство, оборонка. Да, я не являлся первым лицом в городе, но должен честно сказать: сфера моих обязанностей была очень широкой. Помимо этого я тесно работал с силовыми структурами, да и вообще — со всеми. Поэтому я все это знаю изнутри, как следует. И это — огромнейший опыт! К тому же мы очень много работали — с утра и до позднего вечера. А труд — он всегда приводит все к тому же опыту, накоплению в процессе знаний».
Организация визитов, приемов в Санкт-Петербурге лежала на Владимире Путине как главе Комитета по внешним связям. Вся стратегия и тактика такого рода встреч были ему известны до мелочей. И эти знания послужили ему хорошую службу, когда он стал президентом России.
«Многие мои хорошие друзья, которые не были замечены в лести (тем более что у меня с ними близкие отношения и им не надо этого делать), у меня сейчас порой спрашивают: «Как у тебя так быстро получилось свободно общаться на самом высоком уровне?»
Они все забыли, что я в Петербурге семь лет этим занимался. И там очень высокий уровень общения. У нас же город очень популярный. У нас мэр был очень популярный. Мы много общались на самом высоком уровне. Я с госпожой Тэтчер раза три встречался, причем как в Петербурге, так и в Лондоне. Трижды — с Колем. С Бейкером. Несколько раз — с Киссинджером. Причем в неформальных встречах. А эти люди — киты мировой политики. Были встречи и с другими политиками. Это же накопление информации. Это постоянное накопление информации. И навыки общения».
Позже, когда он станет президентом России и мнение в мире о нем сложится лестное, в нью-йоркской газете «Уолл-стрит джорнел» появится такая характеристика: «Это человек, который сумел освоиться со всеми мировыми проблемами. …Его интеллект не должен удивлять, поскольку Комитет государственной безопасности в его годы все еще привлекал самых лучших и самых умных в Советском Союзе». За редким исключением это было правдой.
Так постепенно складывалась и формировалась мощная духовная основа, необходимая для будущей высокой государственной деятельности.
Ситуация в Санкт-Петербурге в первой половине 90-х годов мало чем отличалась от той, что была в стране. Крупные заводы останавливались, зарплату задерживали. Балтийское морское пароходство пришло в упадок. Общественный транспорт, жилые дома, улицы города находились в плачевном состоянии. Заметным стало и то, что, как и Гавриил Попов в Москве, Анатолий Собчак в Санкт-Петербурге оказался неважным хозяйственником. Рейтинг Анатолия Собчака пошел вниз. Размах приемов, банкетов, тусовок с именитыми гостями продолжал оставаться на высоте, а горожане жили все хуже и хуже. Однажды из уст Собчака выскочило такое признание: «Что касается моего появления в светских кругах, то, знаете, я ведь мэр Петербурга, духовной и культурной столицы России, а не мэр какого-нибудь Мухосранска или другого завалящего провинциального городка».