Вообще надо отметить, что Путин окружил себя командой очень сильной. К примеру, Игорь Иванович Сечин. Те, кто с ним общается, оценивают его по-разному, но все сходятся на том, что он человек выдающейся работоспособности, системно мыслящий, великолепно готовящий вопросы и как администратор не имеющий себе равных в России. Очень мощный человек, при этом с непростым жизненным путем. Немногие знают, что он воевал в Африке, и воевал достойно. В команде Путина вообще не принято выходить из тени и показывать свои слабости.
Если смотреть реально, то еще, например, самый сильный политический менеджер на данный момент — Владислав Юрьевич Сурков. Но Сурков никогда не был достаточно близок к Путину. Он — человек, решающий многие важные вопросы, но он не питерский. Команда, таким образом, разделена: Сурков в команде, но не друг. Есть друзья, но они — не в команде...
Очень интересно посмотреть, как себя «чувствуют» новые молодые политики. Например, господин Якеменко, который возглавил Комитет по делам молодежи, создал на государственные и привлеченные деньги организацию «Наши». Он во многом решает задачи, которые сейчас еще «не прозрачные». Известно, что Якеменко готовит собственные президентские выборы через пару сроков. Он создает свою сетевую организацию, подчиненную ему лично, где люди именно ему обязаны своим положением. Он выращивает будущих избирателей, которые считают, что они лучшие уже потому, что находятся в этом движении. В условиях России это крайне опасно. Но это попытка решить кадровую задачу: «Мы — другие». Чем другие? Тем, что мы едины, в едином сообществе. И именно в этом заключается опасность «Наших»... «Дети» не ведают, что творят, а вот «взрослые»...
Ясно, что Якеменко — креатура Суркова. И я хорошо понимаю Суркова, потому что он решал вполне конкретные задачи и решил их блестяще. Вообще, как я уже сказал, Сурков, бесспорно, является лучшим политическим менеджером России: умный, талантливый, блестяще образованный человек, всегда с блеском решающий задачи, абсолютно преданный Путину, хотя и не входящий в ближайший круг его личной команды, доставшийся Президенту скорее по наследству, но завоевавший своим профессионализмом и эффективностью место под солнцем. Например, задача борьбы с «оранжевыми» была решена движением «Наши» со стопроцентной эффективностью, по крайней мере, не в условиях жесткого боя. Но, когда решаешь одну задачу, невозможно отмахнуться от последствий. Частично эти последствия связаны с наполеоновским комплексом Якеменко. Хотя я думаю, что, если эта проблема будет поставлена перед Сурковым, он и с ней справится, как справился с партией «Родина», с Рогозиным, с Глазьевым.
Такие люди, как Якеменко, заканчивают громкими и грязными скандалами. Конечно, не хотелось бы, чтобы так произошло, но... Сурков его использует, потому что Якеменко решает задачи, поставленные Сурковым. Впрочем, у Суркова нет другого выбора — он, в свою очередь, решает задачи, которые перед ним ставит Кремль, Президент и собственное понимание ситуации. Вот показалось Суркову, что в России существует опасность «оранжевых революций», и он предпринял все меры, чтобы эту опасность ликвидировать.
Сурков является представителем нового поколения политических деятелей. К этой плеяде можно отнести Вячеслава Володина — очень сильного политика из «Единой России», Андрея Воробьева (тоже «Единая Россия»). Вот это новое поколение, которое пока не очень на виду, скоро себя проявит. Например, Андрей Воробьев — весьма интересный персонаж. С одной стороны, он — сын генерала, Героя России, близкого друга Сергея Шойгу, а с другой — человек, который прошел срочную службу, воевал в Карабахе, никогда не прятался в кусты, а сейчас показывает себя как талантливый политический менеджер. Или, например, Александр Бабаков: он был сначала в «Родине», а сейчас в «Справедливой России», где нивелирует некоторые странные телодвижения Миронова.
Когда это поколение российских политиков выйдет на первый план, произойдет отрыв по уровню профессионализма. Удивительно, что практически никто не обратил внимания на исключительную знаковость декабрьских выборов. Дело в том, что это последние выборы для огромного числа политиков образца 1990-х годов. В сегодняшних партиях и сегодняшних депутатах нет энергии, нет харизмы, нет идеологии, нет внятности. Старое поколение политиков, сформировавшееся на стыке эпох, смешавшее в себе советское и буржуазное, — уходит. Они, выросшие в бедных коммуналках СССР, повзрослевшие на партийной работе, возмужавшие в лихих 1990-х, ставшие олигархами, миллионерами, бюрократами новой России, — вышли на финальную дистанцию. Им в спину дышат тысячи молодых, энергичных, совершенно иных, выросших в новой России политиков. У этих людей настолько другой менталитет и настолько другой взгляд на жизнь, что даже не приходится сомневаться — они запросто сметут закисших в депутатских креслах стариков. Но сделают это чуть позже — в 2011 году.
И Путин это прекрасно понимает.
Путин — человек, с которым приятно договариваться. Этим он и интересен: ему не хочется тупого подчинения. Он все время пытается достичь реального понимания — не старается попросту жестко задавить, а добивается согласия. Согласие, по Путину, есть взаимное непротивление сторон. Таков его метод. Многие как раз хотят, чтобы он «власть употребил», а он на это не идет.
Вообще интересно, насколько сильно представление о Путине как о человеке с «сильной рукой». Надо сказать, что представление это не очень точно соответствует реальности. Но Путин, производя впечатление человека, тяготеющего к командным методам, на деле ведет себя совсем по-другому — более чем толерантно. В отношении Путина интересен процесс конструктивной, плодотворной дискуссии. Прежде чем принять решение, он всегда стремится разобраться в вопросе. Шашечкой не машет. Если с утра приезжает, то не будет говорить, что «не так сидите», и правительство менять не будет.
А уж если какое-то движение и произошло, то ясно, что оно не сиюминутное, не вызванное прямо сейчас какой-то эмоцией, а продуманное и вызревшее, хотя — не всегда правильное. Можно сказать, что решение это никогда не бывает самым сильным, оно всегда наименее слабое. Путин очень любит боковые шаги, они для него гораздо интереснее. Он удивляет не для того, чтобы удивлять, нет. Просто осознает пределы устойчивости системы, да и в силу личностных характеристик предпочитает победу по очкам нокауту. А любая перестановка в правительстве и в администрации — это чья-то победа, а значит, и чье-то поражение.
Правитель — всегда легендарный герой. Правитель, который смог стать всего лишь управленцем цивилизованного государства, — счастье для народа. И тогда не важно, кто у тебя президент — Буш, Рейган, Клинтон, — все равно народ живет хорошо. Когда мы ждем от правителя небесных сил — это уже что-то другое. Это не правитель, это — царь, герой, небожитель. Это уже — предания и легенды.
Часть I
Откуда взялся Путин
Вопрос, который задают все и на который до сих пор не найдено однозначного ответа: откуда взялся Путин?
Сложность вопроса заключается в необходимости учитывать то, как люди, его задающие, относятся к Путину. Ведь именно от этого зависит различие в получаемых нами ответах. Похоже, что правда о Путине давно уже никого не интересует. Вообще, как это ни странно, всякий раз, когда речь заходит о Президенте, правда о нем моментально становится чем-то малозначительным. Очевидно, потому, что, за исключением членов его семьи и близких друзей, вряд ли кто-то обладает доподлинной информацией о Владимире Владимировиче. Все остальные воспринимают Президента скорее как должность, как образ, как надежду, вкладывая в это разнообразные личные представления и ожидания. Причем здесь все находится в прямой зависимости от того, как они к этому человеку относятся. По высказываниям людей о Президенте вообще можно с весомой долей вероятности определять, кто именно о нем говорит. А по вариациям этого отношения еще и отмечать изменения в политической ориентации высказывающихся граждан.