Выбрать главу

— На нем смертей нет! Нет смертей! — как заклинание повторял Александр Сокуров.

Нет, все-таки он по-прежнему не мог услышать Владимира Путина. Ему пора было остановиться. На самом деле он ведь, я уверен, достиг сейчас всего, о чем просил.

— Нет на нем гибелей! — снова воскликнул Александр Сокуров.

— Слава богу, что нет, — вздохнул президент, видимо, уже даже удивленный таким невниманием к себе. — А могли быть, если бы ему позволили осуществить его намерения. В этом проблема, Александр Николаевич, а не в том, что он думал как-то иначе, чем мы с вами по этой теме.

Владимир Путин, оказывается, хорошо знал, как думает по этой теме Александр Сокуров.

— Но тем не менее, — еще раз сказал он, решив, видимо, еще яснее повторить то, что уже сказал, — хорошо, что вы обратили на это внимание, знаю, что вопрос чувствительный, и буду иметь это в виду.

Этого, он, видимо, считает, и так более чем достаточно.

* * *

В Екатерининском зале Кремля господин Путин раздавал очередные государственные награды. Люди культуры, собравшиеся в холле, не хотели комментировать ситуацию вокруг Кирилла Серебренникова, к которому накануне в «Театр Гоголя» пришли с обыском — а ведь их только об этом и спрашивали…

Я ждал Евгения Миронова: что-то же он должен был сказать Владимиру Путину.

Но вслух, у микрофона, ничего не сказал. Между тем простоял, шепчась с Владимиром Путиным, не меньше минуты. На церемонии в Екатерининском зале это вызывающе много. В руках у Евгения Миронова была сиреневая бумажная папочка, из которой он достал листок бумаги и отдал президенту.

А когда церемония закончилась и началось распитие шампанского (ну да, не распитие, а пригубление), Евгений Миронов снова подошел к Владимиру Путину и на этот раз стал говорить с ним жарко и даже громко.

— Вы знали? Знали об этом?!

— Да, — подтвердил президент. — Вчера узнал.

То есть, видимо, как обычно, из СМИ.

— Зачем? Ну зачем это делать?! Вы же во Францию в понедельник летите! Вам-то это зачем?!

— Да дураки, — неожиданно сказал Владимир Путин.

Он таким образом дал понять, что сам-то, конечно, ни при чем.

Евгений Миронов не стал с этим спорить. Он просил об объективном расследовании, «без экстраординарных методов»… Он сильно переживал.

— Письмо только не забудьте! — воскликнул он. — Там все изложено!

Я следил: письмо лежало на пюпитре перед микрофоном. Туда его положил сам президент.

За происходящим наблюдал министр культуры Владимир Мединский. Я спросил его, что он обо всем этом думает.

На лице его отразились сложные переживания. У него чуть не вырвалось что-то (а жаль, что не вырвалось), он еще некоторое время боролся с собой — и победил, промолвив только в конце концов:

— На самом деле все гораздо сложнее…

Хотелось бы, конечно, понять насколько.

Президента тем временем со всех сторон окружили желающие сфотографироваться. Это продолжалось минут десять. Закончилось.

Уже подходя к выходу, Владимир Путин вдруг обернулся:

— А где письмо-то?

Он запомнил.

Вопрос что.

Пресс-президенция

Журналистское

…настало время задать вопрос, которого журналисты ждали примерно с такой же силой, как и Владимир Путин. Только журналисты ждали с вожделением, а премьер, похоже, с отвращением, несмотря на все свое хорошее настроение.

— Можно еще один вопрос по поводу интервью Дмитрия Анатольевича Медведева, которое он дал китайским СМИ? — спросили его. — Могли бы прокомментировать? Просто уже много комментариев…

— В какой части? — переспросил Владимир Владимирович Путин, прекрасно на самом деле знавший в какой: в филейной, конечно.

— В какой вы хотели бы прокомментировать… — отчего-то сник журналист.

Премьер был теперь свободен как перед журналистами, так и перед своей совестью. Поэтому он сказал:

— Что отношения между Китайской Народной Республикой и Россией являются для нас одним из приоритетов внешней политики? Полностью согласен. Что вас еще интересует?

Когда кто-то в ударе, должен быть еще кто-то, кто в нокауте.

— По поводу выборов вы могли бы?.. — журналист спросил премьера с такой надеждой и с таким отчаянием, что за профессию стало неловко. Но все-таки выяснилось хотя бы, что это нокдаун, а не нокаут еще.