Монолог бригадира меня немного успокоил, так общаться с милицией мне еще не доводилось. Я вспомнил инструктаж комбата, но слова словами, а тут, в живую, пришлось их на мушке держать.
« Да и прошло всё тихо – продолжил бригадир – можно и шефу рассказать, не даст в обиду. А за фонарь и внезапную мель расплатимся, они деньги любят, и всего делов. Тормози комбат, сейчас по правую сторону кустарник начнется, нам туда надо».
Андрей сбавил скорость, через минуту с правого берега показалось тёмное пятно зарослей, кустарник рос прямо в воде, выступая за границу берега, на добрые десять метров. В темноте он смотрелся непроходимой стеной.
« Не бойся, правь прямо на него, – бригадир поднялся на ноги – ребята, давайте на нос, тут руками поработать надо». Мужики, хватаясь руками за ветки, провели катер через заросли. Открылась небольшая заводь, высокий берег, полукругом, прятал её от любопытных глаз.
Катер уткнулся носом в песок, сзади послышался треск сучьев, это продирался второй катер, через минуту он присоединился к нам.
« Валентин – Гера обернулся к Жидкову – я с тобой в разведку не пойду, ты чего, как медведь сквозь валежник прёшься, демаскируешь такое убежище».
« Будет тебе шутить, – отозвался Валентин – чуть глаза себе не выдрал с корнем».
« Ну, как, нравится, – спросил нас бригадир и спрыгнул на берег – сутками можно жить, никто не найдёт. Раза два, по первому страху, мы тут отсиживались, помнишь Степаныч».
« Помню, на пальцах кидали, чей сапог варить, – просипел Степанович, и они рассмеялись.
« Неужели так прижало, что до сапог дело дошло, – спросил Андрей, – что случилось то».
« Долгая история, в двух словах не расскажешь, – улыбнулся своей памяти бригадир, – молодые еще были, расскажу как-нибудь, чай, не последний раз видимся».
Развели костер под берегом, побросали в него банки с тушёнкой, бригадир отрезал кусок осетрины, быстро пожарил его на огне. Все последовали его примеру, Жидков разлил оставшийся спирт, в бригаде тоже нашлось с пол фляжки. Поздравили друг друга с героической рыбалкой, жареная осетрина была бесподобна, жир капал с рыбы, как со свинины, после неё тушёнка казалась едой варваров.
« И часто у Вас такие встречи бывают» – спросил комбат, под последний перекур.
« Если получится, – ответил за бригадира Степанович, – а так, как медведи, обойти стараемся. Один раз на плёсе повстречались, куда их вязать, не к воде же, а собой не таскать не будешь. Остров большой, одна галька и песок, пришлось их катер на себе вглубь острова переть, метров двести с гаком, иначе выволокут».
Глава 6. Собачье сердце.
Навесы ставить поленились, поставили только один для костра, понадеялись, что дождя не будет, всё равно с утра в дорогу, перекурили и полезли в спальники. Я переоделся в сухое, застегнул спальник и приготовился к блаженному сну. Не тут то было. Перед глазами замелькали картины недавнего прошлого, одна страшнее другой, размышления о том, что сделают с нами озлобленные милиционеры, начисто прогнало сон. Краем уха я слышал людскую речь, видно, не мне одному не спалось этой ночью. Перевернулся к костру и расстегнул молнию спальника, чтобы рассмотреть, кому еще не спится. Спиной ко мне сидел Валька, по бокам, в пол оборота ко мне устроились Гера и комбат, четвертого собеседника закрыл от меня Жидков, но по густому басу я понял, что это Степаныч
– Ты чего-то совсем полевать перестал – обратился он к Вальке – из Хурбы в Амурск перебрался, к начальству под бочок или опять жениться задумал – в кругу раздался негромкий смех – это дело затягивает, начнешь, не остановишься.
Не знаю – Жидков долго собирался с ответом – не тянет больше, да и без собаки, какая охота, а после Серого ни на кого глаза не глядят.
Скоро год будет – удивился бригадир – и все никак не отойдешь? Не дело это Валь, я своему шефу про тебя все уши прожужжал, а ты опять на пять лет подписался, не наслужился еще?
Жидков молчал, остальные тоже не спешили высказываться, они, посвятившие свою жизнь промысловой охоте, знали цену своим четвероногим помощникам и с выводами не торопились. Тихо, народ возле костра приумолк, остальной бивуак тихо посапывал в своих спальниках, никакого могучего храпа и кряхтенья. Я, было, собрался вылезти и подсесть к костру, надоело валяться без сна, но редкие дождевые капли загнали меня обратно в спальник, хорошо, что место себе выбрал под орешником, крона у него густая, не прошибет.