– Тормози комбат, чего гоняться, – сказал Гера, – сейчас разберёмся, кто нас хочет.
– Так, приехали, – сердце мое болезненно сжалось, – приключения только начинаются.
Мы застопорили ход, катер подлетел к нам, встал с правого борта. Милиции на палубе не было, плексигласовая дверца рубки отворилась, и на небольшую палубу выбрались два мужика, в одинаковых черных куртках, с болоньевым покрытием.
– Свои – обрадовался бригадир и поздоровался с вновь прибывшими, – здравствуйте, господа начальники.
– Здравствуй кормилец, здорово мужики – поздоровались они в один голос – ну-ка, Гера, поднимайся, перекинься со своими парой слов. С катера полетел конец, мы прижались к нему правым бортом, Гера вскарабкался на палубу, и исчез в рубке.
– Нравится» – Андрей кивнул головой в сторону красавца, по сравнению с нашим Амуром, он выглядел супер-лайнером, из стекла и стали.
– Красивая машина, чего мы на ней не поехали – ответил я, – а кто это с нами здоровался».
– Главный инженер, а второго не знаю» – ответил Андрей.
– Чего они по реке шляются, – продолжал острить я – забот на заводе не хватает.
– Путина, она здесь для всех путина, – не поддержал моего сарказма комбат, на полном серьёзе добавил, – главный праздник в году.
На палубу выбрался бригадир. « Валентин – крикнул он ему – подойди поближе, разгрузить тебя надо».
Мы уступили место Жидкову, Гера принял с катера ведро и три крупных свёртка, и опять исчез в рубке. Через пару минут он появился вновь, провожаемый своим начальником. « Езжайте – сказал тот Гере – три дня на баню, в понедельник жду тебя на заводе, в семь утра. Пока, мужики».
«Рассказал» – спросил Андрей у бригадира.
« Они уже знают, – ответил Гера, загадочно улыбаясь, – всё будет нормально, забудь и не вспоминай больше».
Через час мы были в батальоне, посадили бригаду в дежурную машину и помахали им на прощание, до дома им оставалось еще четыре часа езды. Андрей уехал домой, а я пошел звонить комбригу из его кабинета.
« Что у тебя, Александр, – услышал я родной голос – заготовились». « Так точно – отрапортовал я – десять вёдер и сто десять хвостов, они сейчас в леднике, будут готовы через неделю».
« Возьми с собой ведро икры и попроси комбата достать готовой рыбы, хвостов тридцать, – приказал Бригадир – комиссию кормить, сможешь привезти».
« Привезу, – ответил я – не так много, осилю».
« Всё, жду послезавтра» – комбриг повесил трубку.
Через три часа приехал Андрей, уселся за свой стол, и давай вызывать одного за другим, соскучился бедняга. Я передал ему просьбу комбрига, добавив, что мне надо за билетом.
« Я так и предполагал, помнишь наш разговор в Хурбе, – сказал Андрей – икра есть, а вот насчет рыбы звонить придется. Бери мою машину и катись на вокзал, за билетом, пока катаешься, я постараюсь раздобыть эти тридцать хвостов».
Вернулся я к двум часам дня, пока туда-сюда, пока очередь отстоял, поезд до Владивостока уходил в 18.30, до отправки оставалось четыре часа с небольшим. Зашел в кабинет, Андрей вызвал Жидкова, достал из серванта бутылку коньяка.
« Садитесь за стол мужики, – пригласил он нас – давайте, проводим очередную путину.
« Фотоаппарата не было, – пожалел я – какие снимки пропали, на всю жизнь память бы осталась».
« Не переживай, сфотографируемся еще, – успокаивал меня Андрей – год пролетит, и не заметишь, а там, опять комиссия. Приедешь, ты теперь знаток, через многое прошёл, если чего, рядом посадят, на одну скамеечку».
« Типун Вам на язык, товарищ капитан, – отблагодарил я его, – только забыл, а Вы опять напоминаете».
« Шучу, шучу, – улыбнулся Андрей – давай, Саня, счастливой дороги, через три недели, в Уссурийске, на разборе встретимся. В машине найдешь трехлитровую банку черной икры и сорок килограммов осетрины, кусок головы отдельно завёрнут. Это твоя доля с белуги».
« А голову мне, зачем – стал отказываться я, – там же нет ничего».
« Чудак – сказали мужики хором, – от самого вкусного отказываешься, суп из неё попробуй, потом позвонишь, понравилось или нет».
« А сколько вообще достали икры» – не удержался я от вопроса. « Четыре с половиной ведра» – ответил Валентин.
В машине меня ждал груз, весь уложенный и увязанный, чтобы можно было нести его в руках. Водитель помог дотащить мне его до вагона, и я поехал домой. В купе попутчики пригласили меня за стол, но просидел я за ним не долго, перед глазами стояли картины нашего путешествия, я извинился и полез на полку досматривать их в одиночестве.