Мы ехали на «вольво» представительства БМП в Москве. Харченко заехал в офис и вытащил две литровые бутылки вискаря. В «Красной стреле» мы их расписали на троих. В жизни нужно уметь не только проигрывать, важнее уметь выигрывать. Харченко выиграл свою битву со злом в виде меня. Но он держался достойно. В его поведении не было ни торжества, ни презрения. Торжествовал и залупался Кох. И Виктор Иванович сказал:
— Смотри, вот же дебил! Думает, что если Чубайс тебя не послушал, то это его заслуга. Слышь, засранец, а ну-ка спляши! Да чтобы весело было! А то люлей навешаю[44], завтра в мэрии тебя не узнают.
Ну выпил дядька, расслабился. Шутки такие. Немного, конечно, по заветам Иосифа Виссарионовича, но ведь такая у них там своя эстетика. Но Кох вдруг закивал заискивающе и стал плясать прямо в купе. И напевать. С совершенно каменным лицом. Харченко посмотрел, помедлил и говорит ему:
— Не весело. А ну-ка на тебе пятьдесят баксов, иди у проводницы возьми две бутылки сладкого шампанского. Две. Сладкого. Полусладкое не бери!
Кох пошел к проводнице, вернулся с полусладким.
— Виктор Иванович, нет другого.
— Ладно. От полусладкого тоже косеют сразу. А ну, пей! Прямо из горла. Пей и пляши, чтобы весело было! Зажигай, Фредди!
И Альфред Рейнгольдович Кох, будущий вице-премьер, телеведущий, писатель и коллекционер живописи, любитель дельфинов и оппозиции, пил и плясал. Две бутылки. До дна. А потом упал на пол и вырубился.
— Ну вот и полка для тебя освободилась!
Я забрался на освобожденную Кохом полку и заснул. Мне снился «Титаник». В детстве я видел американский комикс тридцатых годов, черно-белый, где музыканты играли в корабельной гостиной, похожей на купе главного поезда «Красная стрела», а пароход медленно погружался в воду. Но на мне был спасжилет, и я чувствовал: спасусь. Странный такой сон, почти провидческий.
Потом, одержав победу тактическую, Виктор Иванович проиграл стратегически. Он ехал в том же самом купе того же вагона «Красной стрелы» из той же Москвы от того же Чубайса, когда машинист внезапно сорвал тормоз. С полок полетела всякая дрянь, побились бутылки в заначке у проводницы, завоняло дешевым советским шампанским. В вагон вломился РУБОП[45]. Директора арендного предприятия, генерального директора ЗАО «БМП» и еще двадцати АОЗТ невежливо положили на то самое место, где спал, пуская пьяные слюни, герой приватизации Фредди, и затянули ему запястья модными пластиковыми стяжками. В купе зашла легендарная следовательница Валентина Корнилова, сажавшая в свое время Шутова:
— Ну что, дядя Витя? Приплыл? Это тебе не на гаванском Малеконе[46] малолеток за письки хватать! Ты у меня сгниешь, гад, за то, что сделал с лучшим флотом страны!
Витя отправился в изолятор. Фактура в уголовном деле была железная. Неопровержимая. Корнилова вытащила то, что не смогли накопать ни в гэбухе, ни в моей комиссии. Если интересно, погуглите «дело БМП». «Коммерсантъ»[47] в те годы его довольно подробно освещал. Вытаскивали Бормана с кичи Собчак, Басилашвили[48], Куркова[49], Ростропович[50] и академик Лихачев[51]. Вытащили кое-как. Дело развалилось. БМП тоже. Потом Витя пришел ко мне и попросил помочь, снять ролик для предвыборной кампании. Ну и еще Вольский[52] позвонил. Сказал:
— Не обижайся на него. Он ведь нищий как церковная мышь. Я тебе честное слово даю: он вообще голый.
И я сделал ролик. Бесплатно. В качестве оплаты за величайшую науку в моей жизни. За самый лучший урок. И я честно скажу, как на духу: я ему до сих пор благодарен. Есть такое выражение — «он сделал мой день». Виктор Иванович Харченко сделал не день, он сделал мою жизнь. И именно он вызвал мой интерес к своей крыше — к Косте Яковлеву по кличке Могила.
МОГИЛА
Mы стояли в очереди. Была ночь, ароматный аккорд июньской сирени и стоячей воды петербургских каналов смешивался с фальшивыми нотками пропотевшей пудры и Tendre Poison[53] приезжих попрыгушек из русских и украинских Задрищенсков, наскоро почистивших перышки в дамском туалете клуба. Понтовые братки в поддельных «версачах» и «гэссах»[54] пахли магазином для туристов на стамбульском бульваре Ататюрка. Свет красили фонарики в нишах. Клуб был типа элитный и с проверкой физиономий: вульгарным блядушкам и неумытым браткам грубо отказывали в праве на вход, потому что ласково они не понимали и приходилось вышибать.
47
Самая популярная деловая газета 90-х годов. Впоследствии была приобретена Борисом Березовским.
51
Дмитрий Лихачев — филолог, искусствовед, выдающийся общественный деятель, действительный член Академии наук СССР.
52
Аркадий Вольский — общественный деятель, лоббист, создатель и руководитель Российского союза промышленников и предпринимателей, народный депутат СССР.
53
Tendre Poison («нежный яд») — парфюм компании Christian Dior с цветочными нотами, самый популярный аромат в 1994 году.
54
Модный бренд Gianni Versace из-за дороговизны и цыганской крикливости пользовался популярностью у гангстеров в начале 90-х. Американский бренд одежды Guess в 90-е годы выпускал популярные у клубных девушек дизайнерские джинсы.