Я люблю и презираю его. Как презираю и тех, кто не отказался от своего персонального золотого ручейка, проистекающего из бесконечного источника страданий невинных людей. Я смог. И не жалею!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БОРМАН
B половине восьмого водитель новенького «фольксвагена» с надписью на борту «Милосердие — наш долг» притормозил возле Финляндского вокзала. Он халтурил после работы, искал пассажиров. И нашел. Чувак был с дипломатом, слегка подшофе, в сером плаще и шляпе. «Куда?» — «На Гражданку[1], улица Вавиловых, 5». — «ОК, пятьдесят рублей». Сел в салон на заднее сиденье и задремал. Ехать не больше получаса, но микроавтобус новехонький, а хозяин — строгий! Сам Даниил Гранин, председатель общества «Милосердие». А автобус ему подарили немцы. Для милосердных дел. Короче, неспешно ехал водитель по разбитым улицам. Дело было весной 1992 года. Где-то возле Пискаревки[2] пассажир вдруг проснулся. Открыл дипломат, достал стечкин[3] и пальнул в потолок пару раз. Шофер — по тормозам. Чувак стоит сзади водительского сиденья и тычет дулом в затылок:
— Ты на кого, сука, работаешь?
Новенькое сиденье мокрое. Мямлит:
— На Гранина Даниила Александровича, только не убивайте!
Пассажир еще раз стреляет в крышу. Шофер еще раз писается. Пассажир аккуратно кладет на сиденье стечкин и дипломат, идет в конец салона и мирно засыпает. Шофер едет на Вавиловых, 5. Возле дома шепотом говорит:
— Приехали.
Пассажир вдруг просыпается, достает деньги, сует водителю и выходит. Тот срывается с места и несется домой к Гранину. Возле Литейного моста внезапно видит, что на сиденье лежит дипломат и стечкин. Еще раз мочит сиденье, паркуется и поднимается в квартиру. Герой Социалистического Труда Даниил Александрович Гранин открывает и в ужасе выносит шоферу свои брюки:
— Ты чего, совсем с ума сошел, ко мне домой пистолет принес! Езжай скорее в военную комендатуру! Это же КГБ! Они же сейчас сюда придут! Это провокация! Скорее!
Но быстро соображает, что после визита в комендатуру он, скорее всего, лишится не только водителя, но и подаренного автобуса.
— Стой, — кричит, — погоди! Сначала надо к депутатам, чтобы акт составили!
И едут они не напрямую в комендатуру, а в райсовет Дзержинского района. И уже там сдают под акт и пистолет, и дипломат. Дежурный депутат (представляете, была такая повинность — дежурить по району) бежит в туалет, но освобождает мочевой пузырь по дороге и звонит в Ленсовет. А заодно копирует на ксероксе все бумаги из дипломата. И после этого дружная обоссанная компания прибывает в военную комендатуру на Садовую, где вручает охреневшему коменданту пахнущий порохом ствол и пачку бумаг. Комендант глядит на грифы «Совершенно секретно» и «Особой важности», но сдерживается и набирает номер дежурного по управлению Министерства безопасности — был такой выкидыш у КГБ, пока оно не стало сначала АФБ, потом ФСК и, наконец, ФСБ. Оттуда моментально приезжает черная «Волга» и забирает волыну[4], дипломат и фотку, сделанную на кодак, с дырками в крыше. Все расходятся. И только дежурный депутат везет копии документов в Мариинский дворец[5], в комиссию по правам человека, которая должна контролировать госбезопасность. Так бумаги попадают ко мне на стол. И так начинается большая история, которая во многом определила мою дальнейшую судьбу. А может, и во всем…
Итак, передо мной ксерокс удостоверения старшего оперуполномоченного УМБ РФ по СПб и ЛО[6] подполковника госбезопасности Родионова, два оперативных донесения, оперативная справка на какого-то испанского нотариуса Хосе Мануэля де ла Круса Лагунеро и два договора на испанском языке. Купля-продажа земельного участка на острове Пальма-де-Майорка и шестиэтажного отеля на этом участке. Стороны сделки — испанская и немецкая фирмы. Покупателей представляли, как следует из документов, дон Дмитрий Сергеев, немец из коммуны Вайлер, и дон Петр Васецкий. Сумма — тридцать миллионов долларов. Какое отношение это имеет к Санкт-Петербургу — непонятно. Справка на нотариуса тоже ни о чем, судя по стилистике — отписка резидента в Мадриде на запрос ПГУ. Просто сведения из реестра нотариальной ассоциации и приписка: «Оперативной информацией в отношении объекта вашего интереса не располагаем». И очень странная карандашная пометка на полях договора: «Золото п.»[7].
1
Часть Калининского района Петербурга, названная так из-за своей центральной магистрали — Гражданского проспекта.
5
Здание, где располагался Петросовет (Петербургский городской Совет народных депутатов), правопреемник Ленсовета (Ленинградского городского Совета) после переименования Ленинграда в Санкт-Петербург.
6
Управление Министерства безопасности по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Министерство безопасности — правопреемник Федеральной службы контрразведки, которая в свою очередь была правопреемником КГБ РСФСР, в последствии ФСБ РФ.
7
«Золото партии» — «секретные» средства ЦК КПСС, предназначенные для финансирования коммунистического движения во всем мире. После распада СССР исчезло.