Между этими двумя странами была существенная напряженность, кульминацией которой стали вооруженные приграничные конфликты в 1969 году; но пограничные споры были улажены во времена Горбачева, и в 1998 году была установлена горячая линия между Пекином и Кремлем, чтобы быстро справляться с местными кризисами, если такие возникнут. За последние два десятилетия пограничные области были демилитаризированы, и был подписан ряд соглашений между этими двумя странами, главным образом экономического характера — торговля энергоносителями, строительство трубопроводов — чтобы облегчить экспорт нефти и газа. Однако китайские и российские интересы в этом отношении не идентичны. Обе страны хотят увеличить производство нефти и газа, но Россия хочет удержать контроль над добычей и стремится удерживать цены на высоком уровне, тогда как Китай как потребитель хочет низкие цены. В качестве меры предосторожности Китай недавно купил несколько казахских нефтяных компаний. Среднеазиатские республики, в особенности Казахстан и Туркмения, боятся России больше, чем Китая, из-за ее физической близости — у России есть военные базы в среднеазиатских республиках, а у Китая их нет — и хотели бы настроить одну страну против другой. С русским меньшинством в Казахстане обращались очень хорошо, так что они номинировали Нурсултана Назарбаева, казахского президента, на Нобелевскую премию в 2013. При другом руководстве ситуация могла бы ухудшиться, но с учетом щекотливого положения страны даже будущее руководство будет, вероятно, действовать в этом вопросе осторожно.
Эти два правительства называли свои отношения «стратегическим партнерством». Россия поддерживала Китай всякий раз, когда на международных форумах всплывали проблемы Тибета и Тайваня, тогда как Китай всегда защищал действия России на Кавказе. Проходили военные маневры под покровительством Шанхайской организации сотрудничества, которая включала шесть государств и занималась преимущественно безопасностью в этом регионе перед лицом угроз терроризма и сепаратизма. Однако сотрудничество в рамках этого соглашения не распространяется на обмен современной военной технологией; Россия воздержалась от поставки китайцам самой современной ядерной технологии.
Энергетическое соглашение 2014 года, предусматривающее тридцатилетние поставки газа из России в Китай, оцененное в 400 миллиардов долларов, было провозглашено Москвой как политически очень важное достижение, поскольку оно уменьшит зависимость России в торговле энергоносителями от ее европейских клиентов. Также в 2014 году Россия создала Евразийский экономический союз с Казахстаном и Белоруссией. Мнения относительно значения этого общего рынка на политической и экономической аренах существенно разнятся. Согласно Путину, долгосрочным намерением должно стать расширение таможенного союза на все постсоветские государства (исключая только страны Балтии). Армения и Кыргызстан указали на свой интерес присоединиться к союзу, хотя некоторые в Армении выступают против такого движения, утверждая, что это ограничило бы государственный суверенитет страны. Китай и другие азиатские страны к настоящему времени не проявили интереса к присоединению к этой организации, но при этом они и не выступили против ее существования.
Вообще говоря, обе страны: и Россия и Китай очень осторожно действуют в Средней Азии, чтобы не ущемить интересы друг друга. В настоящее время интерес Китая ограничен поставками энергоносителей и определенных полезных ископаемых. Ни Россия, ни Китай до сих пор не проявляли интереса к физической оккупации Средней Азии. Россия пыталась поддерживать свое традиционное доминирующее политическое положение в этом регионе, но это не вызывало возражений со стороны Китая, пока это не затрагивает его экономические интересы.
Однако с долгосрочной точки зрения кажется сомнительным, сможет ли Россия сохранить свое нынешнее положение, потому что демографический дисбаланс, вероятно, будет подавляющим. Этническое русское население в азиатской России могло бы уменьшиться до отметки ниже тридцать миллионов, тогда как население пяти среднеазиатских мусульманских республик, вероятно, достигнет восьмидесяти миллионов, а численность китайцев в их приграничных провинциях превысит сто миллионов. Такая диспропорция обязательно вызовет политические последствия. Россия, возможно, все еще сможет удержать свое присутствие, но только в ослабленном положении, к которому она не была приучена в прошлом, и к которому она только с большим трудом смогла бы приспособиться в будущем.