- Вижу и сама, что место дрянь, - произнесла, выбравшись из машины, девушка в пушистой белой шубе. Ее лицо было наполовину замотано платком, который она старательно придерживала рукой. В глазах, а вернее в единственной видимом глазе незнакомки застыло выражение крайней брезгливости и недовольства.
Следом за девицей вылез тощий, будто скелет мужик, одетый в какие-то невнятные яркие шмотки. Потянув за кожаный поводок, он выволок из салона машины огромного белого пуделя, постриженного а-ля лев.
- Расплатись с ним, - кивнув спутнику на шофера, дамочка посильнее натянула на лицо платок и недовольно взглянула на нашу компашку. - Быстрее, я не собираюсь торчать здесь у всех на виду в таком виде!
- Конечно, госпожа Тайра, я стараюсь, - принялся оправдываться "яркий", - но Снежок опять не хочет идти.
Белый пудель, который, надо заметить, был невероятно велик даже для королевского, натянул поводок и уперся в землю всеми четырьмя лапами...
Вот так встреча. Неужто и вправду та самая Тайра, портрет которой я видел в городе? Сложно толком разглядеть из-за платка. Интересно, зачем он ей?
Тем временем госпожа Тайра сердито прикрикнула на своего спутника:
- Ну, так возьми его на руки! И чемоданы не забудь!
С трагическим вздохом "яркий" покорно подхватил здоровенный окованный медными обручами чемодан и с надеждой снова потянул поводок упрямой собаки. Надо отдать должное пуделю - он уступил и, высокомерно задрав морду, прошествовал ко входу "дядюшки Филиаса" за своей хозяйкой.
Пропустив странную парочку внутрь, мы вчетвером вошли следом. Первый этаж постоялого двора занимала таверна. В ней не было окон, и всюду царил полумрак, слабо разбавленный желтым светом нескольких тусклых газовых шаров. Большинство столов пустовали, лишь в углу, за самым дальним сидела пара местных алкашей, которые по очереди глушили прямо из бутылки мутный ром.
Дубовая стойка возле входа пустовала. Возле нее уже стояла госпожа Тайра, и гневно цокала ногтями по отполированной гладкой поверхности. Решив также дождаться хозяина сего заведения, я уселся за ближайший стол, Азия и Люта присоединились, а Адька устало развалился прямо на полу.
Вскоре хозяин появился - толстый усатый человек с неимоверно красным лицом и запавшими поросячьими глазками.
- Чем могу? - обратился он к Тайре.
- Номер давай, самый лучший! - раздраженно и грубо заявила та, на что хозяин, видимо, обиделся, и побагровел еще сильнее:
- Самый лучший занят.
- Меня это не волнует. Я не собираюсь жить в сарае.
- Ничего не могу поделать, госпожа, как вас там? - хозяин грозно насупил брови.
- Тайра, - выкрикнула недовольная дамочка. - Между прочим, я известная певица.
- Да что-то не похожи вы на...
- Ах, не похожа? А так? - девушка гневно сорвала с лица платок и вперилась глазами в краснолицого дядьку. Ее левую щеку украшало алое пятно ожога.
- И правда вы! - изумился хозяин и поспешно хлопнул в ладоши, обращаясь к сидящим в углу алкашам. - Эй вы, освободите-ка номер для важных персон!
- Но, шеф, - проскрипел один из бухариков, - ведь в гостинице полно свободных комнат!
- Пререкаться вздумали? - став вишневым, прогремел хозяин. - Освободили, живо, и точка! - он повернулся к певице, пытаясь изобразить радушие. - Пожалуйте, готово!
- Ладно, - удовлетворенно кивнула Тайра, вынимая из блестящей сумки кошель и отсчитывая монеты. - И о том, что я здесь - никому. И об этом, - она многозначительно указала на свою израненную щеку. - Перекантуюсь у вас неделю, пока не заживет. Проклятый змеехват попался на пути так некстати.
- Откуда в наших краях змеехват? Вокруг все пути вычищены и вылизаны - приказ Управителей.
- Как же, - с болью в голосе отмахнулась певица, - проклятая дорога была запутана, как клубок ниток, который кошка заиграла...
- Эх, госпожа, - хозяин, пыхтя, как паромобиль, выбрался из-за стойки и, окинув заговорщицким взглядом окружающих, повторил. - Эх, госпожа, знали бы вы, как близки к истине оказались с этой вашей кошкой... Можно сказать, что она, кошка, путь и в самом деле запутала. Вернее не она, а он.
Пока я пытался уловить смысл этого расплывчатого заявления, Тайра недоверчиво поинтересовалась:
- Что это еще за "он"?
- Перепадаль...
- А кошка-то причем?
- А при том, - краснолицый хозяин стал говорить еле слышно, поэтому всем присутствующим пришлось затихнуть. Даже алкаши в заднем ряду перестали рыгать и звенеть бутылками. - Перепадаль - это Воин Пути, но он вовсе не человек, как многие думают. От человека - только лицо. Тело у него - от кота, копыта - от коня, и хвост имеется длинный-предлинный с крюком на конце. Он тем крюком дорогу зацепляет и путает.
- Какая чушь! - раздраженно и разочарованно отмахнулась от "краснолицого" певица Тайра. - Не хочу больше слушать эти бредни. Ганс, - рявкнула уже на своего сопровождающего, - бери вещи и неси в номер, живо! И чтобы никаких окон, никаких горничных и никаких соседей!
Проводив вздорную певицу взглядом, я поинтересовался насчет комнаты. Увидав деньги, хозяин выдал мне ключ и многозначительно кивнул вслед Тайре:
- Слышали, о чем просила? Вы госпожу певицу тут не видели.
- Нам до нее дела нет, - успокоил его я.
Полночи мы не спали - раздумывали, как отыскать нашего мятежника. Здание Совета - неприступная крепость, в него не попасть человеку с улицы, а Управители почти не покидают его без причины и без охраны. Некоторые из них и без охраны стоят целой армии. Какие у нас шансы?
Меня терзали сомнения, но я не стал делиться ими с друзьями, стараясь настроиться на позитив. Мы обязательно что-нибудь придумаем. К тому же команда у нас подобралась тоже не слабая, а главное, нацеленная на результат.
В течение полуночного мозгового штурма, который мы удачно совместили с поглощением еды, прозвучали разные предложения. Адька уверял, что надо прийти в Совет и прямо объявить о заговоре. Люта скромно предложила пробраться в здание тайно. Выслушав их, Азия отрицательно помотала головой:
- Не выйдет. Нас туда никто и близко не подпустит. Вся внутренняя охрана подчиняется Кире, и его недаром называют Кира - Тысяча Глаз. Без его ведома в Совет не прошмыгнет и мышь.
- Как бы там ни было, абсолютно неприступных крепостей не бывает, должно быть и у Совета слабое место, - вступил в разговор я.
- Может и есть, только мне о нем неизвестно, - без особого воодушевления произнесла Азия. - Я никогда не была в здании совета. Новам в него вход запрещен. Максимум, что позволено - находиться во внутреннем дворе во время караула, когда в Совете устраивают праздничные приемы.
Приемы? Выходит, вход в заветное здание закрыт не всегда? Я просиял, почуяв надежду, которую Азия не разделила:
- Даже не думай об этом. Туда приглашают именитых жителей, богатых дельцов и Управителей из близлежащих домов. Простого путника и провинциального Умеющего там точно не ждут.
- Все равно - шанс. Придумаем что-нибудь...
Мысли о том, как пробраться в Совет, не покидали меня. Даже когда все уснули, я никак не мог успокоиться - все раздумывал, искал варианты, прокручивая в мозгах услышанное от Азии. Пока я таращился в глаза пучеглазого грязного единорога, изображенного на давно нестиранном гобелене, висящим напротив, остальные спали. Люта скрутилась калачиком на сплетенном из тростника кресле. Адька, пользуясь своей инвалидской привилегией, возлежал на единственной кровати, которая предательски скрипела, стоило ему пошевелиться во сне. Азия сидела на полу, скрестив ноги и закутавшись в крылья. Ее спина оставалась безупречно ровной, лицо напряженным, а глаза открытыми. То, что нова спит, можно было понять лишь по белой поволоке, затуманившей недвижный взгляд.