- Не одумается. Управитель Плего - одержимый, - зло прищурился Дрейк, вглядываясь в темный проем потайного хода, перед которым мы с ним стояли . - Есть кое-что в этом мире... оно поражает умы людей, делая их безумцами, одержимыми властью своих идей. Дед называл это чудовище Музой.
- Музой? - переспросил я, решив, что ослышался. Откуда-то из глубин памяти всплыли нарисованные на вазах плосколицые женщины, обмотанные белыми тряпками, с арфами, дудками и перьями в руках. И никаких чудовищ!
- Я был мальчишкой тогда. Дед рассказывал, что Муза - это монстр, бродящий по мирам и выбирающий себе в жертву людей, увлеченных идеями. Муза порабощает, обращает их души во тьму, убивает, а мертвые тела натягивает на себя, будто маскарадные костюмы.
- Занятная, видимо зверюга. Выходит, ты видел ее воочию?
- Не видел и надеюсь не увидеть. Ее видел дед, в тот самый день, когда отец предал нас и переметнулся на сторону Совета. Тогда отец потребовал у деда, чтобы тот показал ему путь к чудесной машине, но дед отказался. И отец обезумел, он бросился на деда с мечом и нанес ему смертельный удар, а потом, обретя силу демона, перебил почти всех своих людей. Пока он безумствовал, трое самых близких соратников деда схватили его и меня и принесли в это тайное убежище. Отец о нем, слава небу, не знал. И вот тогда, умирая, дед рассказал мне о монстре, поработившем отца, приказал забыть о существовании машины Механиков и никогда не искать ее, а еще, велел остерегаться людей со шрамами.
Пока я рос, о Музе не было слышно - в Совете царила тишь да гладь. Но недавно все изменилось - на окраинах стали пропадать люди, а Управители Совета, во главе с Плего, дружно закрыли на все глаза. Тогда я твердо решил разобраться с этой дрянью, будь она чем угодно - демоном, монстром, иномирной заразой или нездоровой одержимостью моего папаши. Мои люди стали следить за Советом, а по округе поползли слухи о повстанцах, решивших бороться с похитителями человеческих душ. Но эти слухи быстро прекратились - Плего с его непогрешимой репутацией пресек их на корню, заявив, что все это, лишь происки разбойников. Он начал облавы, и его цепные псы - Кира и Гидра заставили нас отступить.
Когда шумиха поутихла, и папаша ушел с головой в свои политические дела, мы вновь начали действовать, но теперь уже аккуратнее и тише. К моему разочарованию, шпионские вылазки в Совет результатов не дали - мои люди исправно докладывали о том, что Плего не ведет никаких тайных дел и к похищениям людей отношения не имеет. Но люди-то пропадали! И тогда мы выяснили, что за похищениями стоит вовсе не Плего, а кое-кто другой. Управитель Ольвион - серая мышь Совета, вот уж на кого сложно было подумать. Попытки обличить его успехом не увенчались - хитрый негодяй все выворачивал в собственную пользу. Тогда мы решили убить его, но и тут вышла оплошность - Ольвион восстал после смерти, и тогда я понял, что Муза покинула моего отца и отыскала себе новую жертву.
- Ясно, - пробормотал я, но честно говоря, мне ни черта не было ясно, наоборот, в голове все смешалось, теперь там мельтешили веселой гурьбой Управители, разбойники, демоны, дорожные камни, Механики и плосколицые тетки с арфами.
Глава 12. Муза
С каждым днем вокруг убежища становилось все неспокойнее, и мы всеми силами готовились к приближающемуся штурму. Ищейки Совета сновали совсем рядом, пару раз проходили по тропе мимо искусственного дома и не замечали нас лишь стараниями местного мага Рюнка, который умудрялся напустить в лес непроглядного тумана.
Однако Дрейк себя надеждами не тешил: если за дело взялся Управитель Гидра - рано или поздно его гвардейцы прорвутся сюда и тогда придется дать бой. Именно поэтому все дружно готовились к предстоящей стычке, кто как мог.
Я решил посвятить все свое время тренировкам, и с утра до ночи торчал на небольшом плацу, находящимся на заднем дворе здания. Народ в команде Дрейка подобрался вполне дружелюбный и щедрый - для меня быстро отыскали доспех - кожаную броню со стальными вставками и вполне сносный койф из темного металла. Дали меч и копье - в общем, подарками я остался доволен несказанно. В особенности после того, как избавился от ужасно неудобного наряда помощника Тайры, в котором чувствовал себя полным дураком.
Медик у Дрейка оказался отменный. Полумаг-полузнахарь, он пару минут поколдовал над адькиной лапой, а потом решительно кивнул - перекидывайся, мол. Умеющий посмотрел на старика с недоверием, но подчинился авторитету и, спустя нелицеприятные трансформации, обернулся человеком. Он даже сел от неожиданности на землю - совсем разучился ходить на своих двоих.
- Вот, - Люта, краснея и отворачиваясь, швырнула ему одежду.
Умеющий тут же спохватился, поспешно оделся и благодарно заулыбался, заставив бедную Люту взвизгнуть от испуга. По всей видимости, что-то пошло не так и теперь у Умеющего во рту неровным частоколом торчали во все стороны вперемешку человеческие и звериные зубы.
- Какой ужас! - Люта округлила глаза и с мольбой посмотрела на старого медика. - Он теперь всегда такой будет?
- Не бойся, девочка, - старик хитро прищурил светлые, совсем выцветшие глаза, - это пройдет, но пару недель ему придется походить с такими вот зубами...
Несмотря на оказию, Адька был рад, что сумел, наконец, принять человеческий облик:
- Чего хихикаете? - сердито заворчал он на нас, пытаясь за обедом совладать с ложкой. - Посмотрел бы я на вас, умники такие...
Зрелище и вправду было забавное: мы, как всегда вчетвером, сидели у костра на круглых деревянных чурбаках и ели свежесваренную, несоленую, но отчего-то невероятно вкусную крупу. Вернее, мы с Лютой ели, Азия сидела, задумчиво глядя на огонь, а Адька мучился. Он пытался брать ложку одной рукой. Потом другой, потом двумя сразу - ничего не выходило: пальцы сами собой скрючивались и поджимались. После очередной неудачной попытки, когда ложка вывернулась из каши, подскочила и стукнула его по лбу, он вновь напустился на нас, оправдываясь, что руки привыкли быть лапами и теперь не слушаются хозяина...
После обеда, не желая тратить время даром, я отправился на плац и встретил там Хейма, самого сильного мечника из дрейковой команды. Попросившись к нему в спарринг, пропрыгал с мечом до позднего вечера, чем остался несказанно доволен - за последнее время моя рука стала тверже, и движения отточились, стали плавнее, точнее и стремительнее.
В лагере Дрейка я обнаружил еще одного весьма интересного типа - старого шамана Уля. Этот седой, косматый старик почти ни с кем не говорил и все время сидел возле самой обочины, часами вглядываясь в лес. Отправившись после тренировки на ужин, я встретил его на пути, как всегда сидящего у кромки леса. Немигающими, желтыми, как у совы, глазами, он неотрывно пялился на молодую поросль ложного змеехвата. Я не нашел ничего лучше, чем поздороваться. К моему удивлению, Уль, не меняя позы, повернул голову на 180 градусов и, когда подбородок его оказался точно между лопатками, кивнул мне:
- И тебе доброго дня, чужак.
- Вы не первый, кто называет меня чужаком, - нахмурился я, - откуда вы знаете... или угадали?
- Гадать тут нечего. Я вижу потоки энергии этого мира, те самые, что пронизывают все сущее: каждый камень, каждую травинку, каждое дерево и каждое живое существо. В тебе они текут не так, как должно для жителя этих мест. Откуда ты пришел? - Уль смерил меня своими круглыми глазами-плошками и склонил на бок голову, еще больше став похожим на сову.
- Если бы я помнил, - с досадой ответил я.
- Не помнишь, значит, - шаман медленно повернулся, наконец-то его "свернутая" голова заняла по отношению к телу нужное положение. - А ты вспомнить-то пробовал?
- Не то чтобы пробовал, - честно признался я, - просто иногда я вижу что-то наподобие снов о прошлой жизни, но, очнувшись, ничего не могу вспомнить.