Москва эта была явно какая-то другая. В целом всё как обычно, но глаз Тима то и дело натыкался на детали, которые просто вопили: что-то не так! Родная Тиму Москва складывалась из миллиона привычных мелочей: желто-зеленые заборчики во дворах, разбитые асфальтовые дорожки, засиженные воробьями кусты снежноягодника, чьи плоды хлопают, если на них надавить, зеленые мусорные контейнеры в каждом дворе, однотипные детские площадки, бело-голубые корпуса детских садиков и много-много других знакомых вещей. А здесь ничего этого не было, или было, но не такое. Заборчики выкрашены бело-голубой краской. Номера у припаркованных машин другие. Кирпичное трехэтажное строение цвета охры с коричневым забором и разноцветными площадками без веранд оказалось детским садиком. Соседнее с ним здание школы было скучного коричневого цвета. Тима охватила щемящая тоска. Школа в «Новых Выселках», куда Тим должен был пойти в пятый класс, обещала быть как две капли воды похожей на своих сестер во всех московских спальных районах - пара бело-коричневых коробок, соединенных коридором. А вовсе не эта коричневая коробка. Всё указывало на то, что Тим переместился в какую-то параллельную Москву. Чужую. Может, даже в совершенно другой мир с похожим на Москву городом. Это не его дом!
Но вскоре мысли о чужой Москве, какими бы пугающими они ни были, уступили место мыслям о еде. Есть хотелось нестерпимо. Желудок голодно урчал. Но денег нет. А даже и будь они у Тима, здесь наверняка в ходу совершенно другие.
Может, вернуться на Задорожную, зайти к Федору с Ричардом под предлогом забытых ключей? Идея плохая, черный человек скорее всего всё еще там. Он хитрый, наверняка предвидит действия Тима на несколько шагов вперед. Но иного выхода нет, придется рискнуть.
У Тима от всего пережитого совершенно вылетело из головы, на каком этаже он встретил толстяка и его бульдога. Придется вспоминать по дороге. Лишь бы только Федор оказался дома.
Тем временем порывы холодного ветра принесли с собой первые капли дождя, и они угодили Тиму прямо за воротник. Его передёрнуло от холода, и он прибавил шаг. Редкие прохожие тоже заспешили покинуть улицу. Окрестности быстро пустели, и Тиму стало совсем не по себе. Он знал, что легко найдет путь назад, несмотря на то, что вокруг всё незнакомое. Он чувствовал нужное направление, поэтому, не раздумывая, повернул на север и быстро пошел, подгоняемый ветром в спину, по тротуару между двух бледно-зеленых многоэтажек. Ветер задул сильней, дождь усилился. Стемнело еще больше. Тим заспешил, почти побежал. Плохая новость заключалась в том, что он успел далеко уйти. Хорошая - дождь наверняка загнал Федора и его бульдога домой. Ну почему в этой новой Москве изменилось всё, кроме погоды?
Тим помнил, что охристый детский садик - прямо за длинным многоподъездным домом. Можно хорошо срезать путь, если зайти за тот дом. Там и парк близко, с липами, где Тим расстался с Федором и Ричардом. Но Тим предпочел пойти вдоль шоссе. Черный, окажись он рядом, вряд ли посмеет схватить свою жертву у дороги, на виду у проезжающих в машинах людей.
Хотя Тим сейчас не чувствовал прицельного взгляда в спину, он был уверен, что черный вскоре продолжит за ним охоту. Что ему вообще надо от Тима? Откуда он взялся? Почему у него такой жуткий немигающий взгляд? Такие остекленевшие глаза? Версий в голове у Тима роилось много: от инопланетян до шпионов. Но все эти версии не выдерживали никакой критики. В инопланетян Тим не очень-то верил, а шпионам за ним охотится было незачем: в семье Вершининых никаких государственных тайн не водилось. Если только, конечно, его мама - не секретный агент спецслужб, прикидывающий детским врачом.
«Бутербургер» - гласила вывеска маленького кафе, мимо которого Тим как раз проходил. Она напомнила ему о злосчастном бутерброде, и голод дал о себе знать с новой силой. Дождь припустил, большие, тяжелые капли падали с неба вниз с немаленькой силой, больно долбили Тима по макушке. Он миновал «Бутербургер», с завистью посмотрев на размытые фигуры людей за стеклом. Сидят там, в тепле, в сухости, кусают ароматные, сочные бутерброды с сыром, ветчиной, помидорами и маринованными огурчиками на поджаренных булочках с тмином, анисом или кунжутом, запивают горячим кофе с молочной пенкой. Хотя, может быть, в этой иной Москве и бутерброды другие? Да какая разница! Бутерброд - он и в Африке бутерброд. А Тим вот вообще не из этого мира, его тут быть не должно. Интересно, там, в его родном мире, хоть кто-нибудь заметил, что Тим исчез? Наверное, вот так и пропадают дети, - никто и не подозревает, что в один прекрасный (или ненастный) день они просто оказываются в параллельных вселенных.