-- Сейчас, юноши, мы устроим славное застолье под сенью этого прекрасного дерева руш! -- пообещал Эрмир. -- Я сам его посадил много сезонов назад, -- начал рассказывать он, выкладывая из корзины свёртки со съестным. -- Я уже и не помню, из какого мира принёс его семена. Но с тех пор любимый напиток всех путников делают из ягод этого дерева. Возьмешь пару-тройку, кинешь в кипяток, и он тут же окрасится в темно-малиновый цвет, станет густым и насыщенным. А аромат! Словами не передать! -- говорил Эрмир, раскладывая на столе пышный хлеб с румяной корочкой, толстые ломти ярко-желтого сыра и розового копченого мяса с аппетитной корочкой, маленькие румяные пирожки, горячие ароматные оладушки, пучки свежей зелени. Тим и Энки слушали вполуха, жадно втягивая носами запахи еды. У Тима чуть не потекли слюнки, и он едва понимал, что говорит старик.
-- Что ж вы сидите? Или не голодны? -- произнёс Эрмир, прерывая собственный рассказ.
Тиму и Энки нужен был только знак. Энки тщательно вытер руки о свою рубашку, взял кусок хлеба, сверху устроил небольшую башню из ломтей сыра и мяса и с аппетитом впился зубами в этот гигантский бутерброд. Тим налёг на пирожки. Мир вокруг перестал существовать. Как же давно он ничего не ел! Полжизни за такую вкуснотищу не жалко!
А Эрмир тем временем достал из корзины большой котелок с ароматным варевом (Тим с изумлением отметил, что котелок для корзины как-то чересчур велик), а также, (к еще большему изумлению Тима) еще пару мисок и соусник. В миски он щедро наложил что-то горячее и ароматное из котелка и гостеприимно поставил перед Тимом и Энки. Всё это он делал, приговаривая:
-- А если посушить ягоды руш над огнём из колючих веток крока, да затем измельчить их - это будет уже другой вкус. Смола дерева руш розового цвета, она быстро густеет, из нее делают карамель. Кору дерева руш мелко перетирают и тоже используют по-всякому. Цветы, листья, ветки - всё идет в ход.
Эрмир умиротворяюще рокотал что-то о своём дереве, пока Тим и Энки утоляли первый голод. Сам он, не торопясь лакомился пирожками - отламывал от них небольшие кусочки, макал в плошку с соусом и отправлял в рот, медленно пережёвывая. Покончив с пирожками и бутербродами, Тим и Энки взялись за миски. В них оказалось овощное рагу, да такое вкусное, что некоторое время слышался только стук ложек. Тим съел всё до последней капельки, выскреб дно миски и, начисто забыв о приличиях, облизал ложку. Он бы съел еще, но постеснялся попросить добавки.
А Эрмир тем временем вновь опустил руки в корзину и извлек оттуда пузатый глиняный кувшин.
-- Как же это всё уместилось в корзину? -- спросил Тим, вконец потрясенный. -- Это что, какое-то волшебство?
-- Не «какое-то», юноша, а самое первосортное, -- ответил Эрмир, улыбаясь одной бородой.
-- Это чары вместительности, -- сказал Энки. -- Они создают дополнительное пространство, такой волшебный карман. У меня точно такие же наложены на сумку. Эти чары есть в дорожнике, путнику без них никуда.
-- Верно, -- кивнул Эрмир. -- У тебя, Тим, еще нет своего дорожника, так ведь?
Тим отрицательно помотал головой.
-- Я отдам тебе свой, -- пообещал он. -- Сам я давно отряхнул пыль с ботинок, мне дорожник ни к чему.
-- Спасибо, -- вежливо поблагодарил Тим. -- Значит, вы больше не ходите по волшебным дорогам? -- уточнил он.
Эрмир не сразу ответил. Он взял чашки и налил в них малиновой жидкости из кувшина.
-- Отведайте-ка теперь напитка из ягод руш, пока не остыл, -- предложил он. -- Я сам его варю. А пока будете им наслаждаться, я отвечу, на твой вопрос, юный путник.
Тим пригубил напиток и зажмурился от удовольствия.
-- Как вкусно! -- воскликнул он.
Напиток оказался восхитительный: сладкий, густой, немного терпкий и ароматный. Ничего похожего Тим никогда не пробовал. Если бы жидкость не была обжигающе-горячей, он вмиг бы опустошил свою чашку.