И с этими словами она вышла. А искра возникла вновь, как ни в чем не бывало. Теперь она медленно дрейфовала под потолком.
«Ах, вот ты как!» - подумал Тим. На этот раз маму он звать не стал. Решил поймать огонёк и предъявить ей его в качестве доказательства правдивости своих слов. Тим забрался на стул и стал осторожно тянуть руку к потолку. Увы, руки совершенно не хватало. Тогда Тим взял стул и поставил его на кровать. Искра остановилась, как будто ей и самой было интересно, достанет ли ее Тим или нет. Он осторожно забрался на стул, но стул под ним опасно зашатался. Нет, не годится, слишком неустойчиво. Тогда Тим огляделся в поисках подходящего предмета. Коробки! Он подтащил стул в центр комнаты, на него положил коробку, сверху еще одну. Рассчитав на глазок, Тим решил, что теперь уж у него точно получится. Он сперва запрыгнул на кровать, затем лег на верхнюю коробку грудью и, сложив колени и сделав неимоверное усилие, подтянулся и привстал. Затем, балансируя как гимнаст на канате, встал на обе ноги. Есть! Осторожно, чтобы не спугнуть искорку, Тим начал тянуть руку вверх. Еще чуть-чуть! Выждав несколько секунд, он быстро хлопнул ладонью по потолку. Стул под ним зашатался, коробки полетели в разные стороны. Тим завалился спиной назад и начал стремительное падение вниз! Он крепко зажмурился, обхватил руками голову и... ничего не случилось! Затылок был цел. Тим висел сантиметрах в десяти над полом, задевая пижамной штаниной ножку стула. Вторая, переломанная ровно пополам, валялась рядом. Искра сияла над Тимом.
Все это случилось в одно мгновенье, а уже в следующее он всё-таки упал, хотя и не больно. Секундой позже в дверном проеме появилась мама. Она гневно воззрилась на беспорядок, а искра опять исчезла, будто была тут вовсе не при чем.
- Все в порядке, мам, мне не больно, - поспешил уверить её Тимка, рывком поднявшись на ноги.
- Очень жаль! - Сердито сказала мама и добавила. - Хорошая шишка была бы тебе уроком. Я ухожу на работу. Вечером я пойду в торговый центр одна. А ты посидишь тут и подумаешь о своём поведении. И чтоб из дома ни ногой! Аптечка на кухне.
И, развернувшись, мама направилась ко входной двери.
- Так нечестно! - Крикнул Тимка ей вслед, но мама, не обернувшись, коротко велела:
- И больше никаких трюков!
Входная дверь захлопнулась, мамины каблуки глухо простучали снаружи и затихли.
Ну вот, сиди дома, никуда не ходи, да еще и мама рассердилась. А всё из-за синего огонька! Откуда он только взялся? И где он сейчас?
Искра, будто ответив на его мысленный вопрос, выскочила из вороха Тимкиной одежды, которая сиротливо валялась на кресле, ожидая, когда же наконец ей определят постоянное место жительство в шкафу. Продолжая следить за огоньком, медленно, медленно, одними пальцами, Тим ухватил козырек бейсболки. Всё также медленно он подтянул бейсболку к себе, приподнял и стремительно, как сачком, накрыл ею огонёк. Есть! Он внутри! Но не успел Тим насладиться триумфом, как искра вылетела прямо сквозь бейсболку, не оставив на ткани ни единого следа.
Она повисла в середине комнаты и, кажется, не собиралась больше никуда улетать. Тим вспомнил, что где-то ему на глаза попадалась лупа, видимо, она выпала из какой-то коробки. Он отыскал увеличительное стекло и медленно приблизил его к синему огоньку. Огонёк и в этот раз никуда не улетел, похоже, он был совершенно не против, чтобы его внимательно рассмотрели.
Ух ты! За стеклом лупы Тим разглядел крошечную синюю сферу, похожую на каплю воды, только идеально круглую. Внутри неё вспыхивали, мерцали и двигались мириады искорок. Тим затаил дыхание.
Стало почему-то очень-очень тихо, из окна перестали доноситься звуки стройки, автомобильные гудки и карканье ворон. Откуда-то налетел ветерок и пошевелил Тимкины волосы на макушке. Запахло необычно -- первобытной сухостью и пылью, как будто из необитаемого места. У Тимки в животе словно запорхала целая стая бабочек. Это же настоящее Приключение с большой буквы! Это что-то невероятное. Чудо! Интересно, с другими людьми такое тоже случается, или только с ним? Страха Тим не чувствовал. Только восторг и предвкушение чего-то удивительного. Тим опустил лупу и замер. Он боялся пошевелиться, боялся слишком шумно вздохнуть или моргнуть. Боялся, что все это окажется наваждением, и искра с ее чудесами, диким запахом и ветерком, шевелящим волосы на макушке, исчезнет.
Тим забыл обо всем: о маме, которая так несправедливо на него рассердилась, о коробках, которые надо разобрать, о том, что придется сидеть весь день одному в пустой квартире и нельзя даже выйти погулять.