— А мы-то как? — спросил Беда. — Неужто в лесу просидим?
— Скажет Темеля — и просидите! — осердился Треба.
Сильно сказал. Хоть и отходчив он, знал Беда и руку его тяжёлую, плечи поджал.
Темелкен поднял от огня потяжелевший вдруг взгляд, словно узрел он скорую битву в языках огненных. Да дураков суровых увидал, под вид Беды, что рубят и режут всё, что бежит…
— Мало нас, а Своерад хитёр, не знаем пока, как бой поведёт, — поворотился к нему Треба. — На конных волков вся надежда будет. Объясни, Темеля, я красно не сумею.
Покачал недоверчиво головой Темелкен. Не верил он, что не умеет Треба говорить красно. Мало того, так спокоен был велет, словно знал он, что будет дальше, и слов не хотел тратить. Спросить бы? Но перед глазами и без слов Требы всё пылало…
Тряхнул головой Темелкен, сбросил морок. Чистым взором на Беду поглядел:
— Склатов я учил — пеших бить копьём. Саблей с коня рубить — тоже учил, да не так готовы ещё. А конных у Своерада много. Сильно связать они нас могут. Волки конные — последняя наша сила, чтобы врезаться в любой строй — как в масло. Видел я, учил вас Треба биться с коня всем привычным. Вот ты, Беда, скажи, сподручно тебе висенем?
Беда улыбнулся рассечённой губой, вспомнив, как шарахнул чучело из палок да дерюги.
— Сподручно, как ещё!
— А из лука со стоящего коня бьёшь уже?
Беда улыбнулся ещё шире.
Треба кивнул, одобряя:
— По пять стрел все кладут… А выйдут стрелы, так волки наши, что кошки: хоть посади на коня, хоть скинь — сразу за свои четыре лапы хватаются — за нож, за лук да за дрот с висенем. Всё пробовали. А как в драке озвереют, так и зубами рвать начнут.
— Вот потому и будут пускай в засаде. Они и с пешими, и с конными биться готовы. А главное — страшны они в бою. Самые лучшие здесь. Каждый — дюжины ратников стоит. Терпите только. Треба?
— Понимаю я.
— Беда? Родим?
Беда нехотя, но склонил голову. Родим же, молчащий до того рассеянно, встряхнулся вдруг, по коленям ладонями ударил.
— Говорить буду.
Удивился Темелкен. Последние недели мало они с Родимом говорили. Родим — в себя весь ушёл, да и Темелкена думы мучили. Один побратим знал какие. Только ему и рассказал Темелкен про сны свои кровавые, про сотни тел мёртвых, коих зарыть уже не по силам людям — в реку кидают.
Понимал Родим, что многое от этих снов сбудется. Оттого и тяжело обоим рядом было.
— Ты говорил, брат, я — смотрел, — начал Родим тихо. И у костра тихо стало. Дюжие склатов понимали мало, но наблюдали уже, каков молодой волк, примолкли. — Вот, видел я, как Своерад, не боясь, к городищу рать ведёт. Много у него. На каждого защитника городища — трое своерадовых поратников. Но хитёр Своерад и опаслив. Есть у него и засадные. Прятать он их не станет, придержит просто… Ратные пойдут. Конные рядом встанут. Своерад жаден: справится рать — он и вовсе не пошлёт коней калечить. А как пойдут ратные его — враз сомнут защитников городища, не успеем мы и в спину ударить, как сомнут. Не продержаться им. И тогда выйдет, что только склаты конные против много превосходящей рати биться начнут. Своерадовы поратники числом их задавят. Было бы ещё волков конных хоть два ста. А так… Поляжем все. И городище не спасём.
Покачал головой Темелкен. Прав был побратим, коли бой по правилам вести, да кто решил, что по правилам будет? Решать-то ему, Темелкену. Так рассудили вои. Судьба, значит, такая.
Вздохнул Темелкен. Говорили они уже о том с Требой, но при дюжих молчали пока.
— Правду говорит Родим: будет так, если биться, как привыкли вы. Но мы не только воев против воев выставим. Хитрость ещё нужна… Не так готовы мы, конечно, как хотел я… Сколько не по дюжинам волков у тебя, Треба?
— Два раза по четыре едва, что по лагерю заняты. Остальных я вечор к Нетвору отправил, чтоб там ждали.
— Мало. Да и мне волки нужны будут. Ну да Нетвор поможет. — Темелкен обернулся к почтительно молчащему Сакару. — Видал я у вас колёсницы чиненые, старые. Скажи, пожертвуют жрецы? Да кони нужны самые негодные?
Склат кивнул с готовностью, не спрашая, как волки, зачем, мол.
Поднялся Темелкен на ноги, посмотрел в чистое чёрное небо, россыпью звёздной раскрытое. Вздохнул. На Родима посмотрел. Руками виски сжал.
Молчали все.
— Половину буди, Треба, — сказал Темелкен тихо. — А коней им найдём. И ты — сколько свободных дашь, Сакар?
— Дюжины две будет.
— Дюжины хватит. Буди. Пора уже. Сейчас поедут. Потом нас в пути обгонят. Если и есть вокруг лазутчики вражьи, то не понять им. И свои до поры знать не будут. Но сделаем, так что побегут ратники своерадовы. Иначе — не защитить нам городище.