Декада декабря
Здесь были римляне. Так говорит дорога. Обкатанные камни полускрыты Опавшею листвой, намокшей глиной, Шершавыми шагами и навозом Бесчисленных коров. Куда податься? Конечно, в горы. Замыслы развалин Читаешь по неровным силуэтам - Как будто эти выцветшие арки Построили с учетом разрушений И, наводя высокие стропила, Высчитывали солнце сквозь пролом. Платаны пробиваются сквозь плиты, Из крипты подимается шиповник, И алость ягод говорит о крови, Ушедшей в землю предков. Слышишь: дом! Звонит церковный колокол. Старухи Ползут на звук - согреть сухие души О маленькие свечи. Пламя терпит. А время спит, свернувшись дикой кошкой На куче листьев у былой стены. Купцы глупцы - куда вам, генуэзцы, Селиться там, где мерзли легионы, Напрасно строить крепости и башни - Дороги все равно вернутся в Рим. Я потревожу стоптанные плиты, Пройду путем, ложбиной Черной речки. Там водопад. И холм, где жили скифы. Для них, бродяг, все эллины равны.
Карантин
Здесь поселились старые бандиты. Пьянчуги, оборванцы, бузотеры, Луддиты - кулаки всегда сердиты, Глаза - как обмелевшие озера, Слова - булыжник, камни мостовые, Костяшки пальцев - сплошь татуировки На животах - узоры ножевые. Их любят виноватые воровки И молодухи с фабрики игрушек И жены моряков и санитарки, И вдовы на горе тугих подушек И даже одинокие татарки. Они же любят деньги. Рыбу. Бани. Газету поутру. Футбол в газете. И задремать на выцветшем диване, Спокойно позабыв про все на свете. По правилам бессмысленной науки Они воруют месяцы у смерти. К ним никогда не приезжают внуки. Придет письмо в испятнанном конверте - Уже удача. - В Англии? - Иди ты!!! - Купил коттедж?! - Торгует буряками! ...Так незаметно старые бандиты Становятся простыми стариками.
08. 01. 1917
Январь семнадцатого. Ялта. Погожий день, ненастный день. Звезда над крышей светит ярко. Лепечет "варежки надень" Седая няня. Мальчик дышит, он так волнительно румян. В духане вонь. В подвале мыши. Колонна благостных армян Обходит церковь. Караимка спешит с кувшином за водой, Чтоб улыбнуться с фотоснимка и стать навеки молодой. Эсер толкает пропаганду, за ним, хрипя спешит филер. Везут в Одессу контрабанду, в небесно-розовый колер Покрасил дачу "Афродита" прыщавый маклер Гершензон. Обходят лавки два бандита, потом вздыхают "не сезон". У первой выброшенной ёлки в ветвях обрывки мишуры. Гудят студенты на галерке, ломая правила игры. Бредет по набережным дама, за ней болонка - мокрый хвост. Кому налево, даме прямо, с моста на мост, с моста на мост. Читает свежую газету интеллигентный адвокат, Ползет мурашка по корсету, смеются чайки на закат. Очаг тихонько разгорится, взовьется в небо теплый дым, И пахнет морем и корицей и виноградником пустым И время капелькой замерзло и задремала вся земля Часы, брегеты, мили, версты. Война и жизнь. До февраля.
Город-сад
Эй Адонай Тэнъри! Тэнъриси чеваотнынъ! (Господи Боже! Боже Воинств!) (с) молитвенник крымских караимов Чары Бахчисарая - чарка, а в ней кумыс. Яблочный запах рая, мята, шалфей, камыш. Сорвано в пыль монисто - девочка подберет. "Яблочко" баяниста, криком - приказ - "Вперед". Пчелы на ржавой каске, стены пустых кенас, Вязью восточной сказки время выводит нас. Жили на свете ханы - Джучи, Девлет, Бату - Сабли, шатры, курганы, лестница в пустоту. Пляшет о них татарка - юная кровь, гори! Звезды смеются ярко. Помнишь о нас, Тенгри? Губы зовут Аллаха, сердце зовет отца. Хочешь - возьми рубаху, белого жеребца, Черного винограда, все забирай, якши? Только оставь отраду - землю моей души... Узел Бахчисарая не разрубить мечом. Каждая хата с края, каждой стене плечо. Каждой пещере книга. Каждой овце загон. Чаша - и помяни-ка ветхий сухой закон. Топчут траву туристы, бродят куда ни глянь, Любо - купи монисто в лавке у поселян, Ханский дирхем, монету - можно и за рубли, Только поверь, что нету в мире другой земли! ...Старый Тенгри над крышей снова трясет кошму Кто и откуда вышел, ведомо лишь ему. И позабыв про войны, корни пустив в скале, Смотрит с горы спокойно крепость Чуфут-Кале.
Мимо Крыма
Мимохожесть. Мимо стен, Мимо моря, величаво, Мимо старого причала, Мимо пьяненьких гостей, Крепостного рубежа, Потаенного кургана, Жеребенка-урагана, Суетливого ежа. Вдоль тернового куста, Виноградного плетенья. По-татарски плачут тени, У колодца тень густа. Уколоться до крови, Взять водицы родниковой, И умыться, бестолковой, И одежки подновить, И наполнить дополна Тугобокие кувшины, Мимо дел спешат машины, Мимо туч ползет луна, В море плещется кефаль, Тяжелее стали сети. Мимоход всего на свете, На гитаре нота фальшь. ...Лишь смотритель маяка Жжет фонарь неутомимо. Даже если ходишь мимо, Не заблудишься никак.