Перелетная правда Я - птица. У черной холодной воды В песке оставляю сухие следы. Бесстрашным крылом разгоняю волну И в ветре купаюсь и в ветре тону. Под пальцами перьев мои небеса Прогнулись, как двери, ведущие за. Все просто - открой, выбирай и лети - Для птицы доступны любые пути. Угрюмые скалы, что держат прибой, Пожар небывалой звезды над тобой, Покои зеленой безлюдной земли, Закат, закаленный в пустынной пыли, Ослепшее солнце в глазницах окон... Я - птица. Я вечно лечу на огонь. Скажи, серый брат, у чьего маяка Осыплются перья мои? А пока Крылатое я возвращает сюда Закон, что превыше любого суда. Куда бы ветрами нас не занесло, Каким бы ударом не сбили крыло, Из каменных клеток и смертных оград Все птицы всегда прилетают назад. В безместье на грани земли и воды - По серому пляжу рассыпать следы.
Ветеранам Эгладора
Баллада Сен-Жан-Де-Акр Отзвенели базинеты, переплавили мортиры, Тихо вымерли на полках Достоевский и Бальзак. В шевальятнике бездомной однокомнатной квартиры Предпоследний крестоносец собирает свой рюкзак. На окраине востока, под осадой апельсинов Пестрых шапочек и четок, свежепойманных тунцов, Не удержится на стенах дядя Шимон Палестинов, Отшумит Сен-Жан-Де-Акр и падет в конце концов. И тогда наступит полночь, а утра уже не светит. Девять всадников промчатся по проспектам и шоссе. И спасутся только двое на обкуренном корвете Что ловили Атлантиду по волнам, не там, где все. Новый мир они построят, ролевой и непопсовый, Заведут свою Тортугу, Гималаи и Сион. Легче сна доспех джиновый, меч гудит струной басовой, Предпоследний крестоносец занимает бастион. Под огнями и камнями день и ночь стоит на страже, Ясноглаз и непреклонен, никогда не подшофе. Судным днем его утешит и впотьмах обнимет даже Пожилая Дульцинея из соседнего кафе. Ночь качает у причала рыболовные корыта, Ветхий парус ловит ветер, сон идет неодолим. ...Короли и орифламмы, белый камень бьют копыта, Кто мечтает Гроб Господень, тот возьмет Ерусалим... Перед богом все убоги, перед смертью все едины. Может завтра сядем рядом, в небесах или в аду... Помяните добрым словом паладина Палестины, Крестоносца Иванова, предпоследнего в ряду.
***
Тайна Бельтайна - талая вода. Кличут у брода, кто - не угадать. Вереск веселый, лисы по холмам, Белые кони прячутся в туман. Черные птицы - синие глаза. Кем притворился - и не рассказал, Кем обернулся бывший Дана Ши, Для кого хранилось зернышко души? Пусть взойдет бесстрашный первый майский мак, До утра танцуют тильвит-тег в холмах, Колокольчик росный прозвенит "пора" Завтра будет поздно, а сейчас игра. Ходит королева, голубь кровь клюет. Том вино Бельтайна до конца допьет И расскажет правду, всю, что заслужил... И его дождется недотрога Джилл.
Баллада подражания Вийону
...Но где же прошлогодний снег? Ф. Вийон Где джинсы клеш, хайры и феньки, Пиплом забитый шумный стрит? Где вечный треп за рыбу деньги, Где Джон, Сайгона фаворит? Где бородатые миляги, Где длинноногие герлы? Где панки, рокеры, стиляги? ...А где кареты, где балы? Кружились истово гусары, Несли платки своих подруг. Рукоплескали комиссары, Считая лес поднятых рук, Студенты клеили брошюры, Желябов целился в царя, Считались такты и фигуры, Казалась новая заря. Надежда на, исход за веру, Борьба за мир, игра за рок, Эрот продул шальную эру. Пришел пророк. Ушел пророк. Сгорела Троя перестройки, Безносый конь пустился в пляс, Плывет ладья больничной койки Над Александровским... Атас! Бегут менты, урла с цепями, Антифа, наци, любера, Над самозваными степями Горит веселое "ура"! И все цветы смывает Летой, И Невский чист как никогда, И притворяется ракетой Шестиконечная звезда... Мой принц, молю, не надо снега - Ограда юным не к лицу. В свой час мы снимем шпаги с неба И выйдем к Зимнему дворцу. Вийон и сын. Аккорд и голос. Сарынь на китч. Глаза в глаза. Пускай смеется старый Хронос У рулевого колеса.