О, как загнул, друг ты мой сердечный. А ведь и правда…
Все послеобменное время выжившая, мужская половина человечества грезила женщинами. Первые годы и вовсе столько отважных, решительных парней пропадало, бросаясь в рискованные походы, ориентируясь на малейшие слухи, на призрачные надежды. Но эта волна быстро иссякла, разбившись о суровую реальность мира без женщин, сгинув в Смутное время. Позже, выжившим прагматикам было уже не до каких-то там мифов: мужикам просто надо было выжить.
Я и сам относился к той, второй, реалистичной половине человечества. Смиренно принял новый мир, смиренно выполнял приказы руководства, смиренно следовал уставу. Но стоило умиравшему сталкеру-арабу брякнуть несколько слов на ломаном английском - и капитан Олеников сорвался в бесконечное путешествие; в поход длинною в шесть лет.
Сколько приобретено и потеряно друзей, сколько пройдено километров…
Поменялся я сам. Теперь пришлось жить опираясь на самого себя, а не на мудрые головы отцов-командиров. Теперь можно было не цепляться за зряшную иллюзию порядка, диктуемую уставом. Зряшную?
Что я приобрел за годы проведенные вне Базы? Да, стал неплохим сталкером. Сам Котельников это отметил. Да, научился хладнокровно убивать людей. Парадокс. Кому еще и уметь хладнокровно убивать, как не военному? Казалось счастьем, что мое поколение выросло в относительно спокойном мире; забыло, каково это - ловить человека на мушку, дарить ему мгновения жизни прежде, чем нажмешь на курок… Оказалось, что казалось.
Приобретя много нового, я потерял часть себя. Зачем капитан Андрей Олеников сорвался с насиженных мест за уходящим солнцем, в путь без возврата? Что он хотел сделать с мифическими женщинами?
Сейчас я не мог ответить на этот вопрос. Я просто не помнил… Привыкший жить мечтами и грезами человек, сейчас, в сотне километрах от заветной Зоны, не знал, что ответить своему напарнику.
- Командир! Ты что, уснул, что ли? - Роман повернул голову в мою сторону. - А, замечтался, Андрюха! Ничего, скоро мы попарим свои…
- Заткнись! - оборвал я напарника. - Лучше за дорогой следи!
- Командир не в настроении… - пробубнил Долгов.
Да, не в настроении. И вообще - достал ты меня уже, Борода! Не знаю, как будем с тобой женщин делить. Хорошо, если их там много. Тогда я часть себе возьму, часть тебе останется. А если мало?..
Что это со мной? Почему я думаю о женщинах, о девушках, о прекрасной половине человечества как… как о каком-то товаре? Да как мы вообще их будем делить? Какое мы имеем право? А если они вообще не пойдут с нами?
Нет, пойдут. Раз уходили с теми, прежними сталкерами, то и с нами пойдут.
Хотя те арабы могли и попросту воровать их. Ведь в Зоне у Луксора вполне может оказаться город - этакий Город Счастья - населенный благополучными мужчинами и женщинами, которые растят здоровых детей. И которым плевать на проблемы двух проходимцев, которые сами с оружием в руках станут защищать свою жизнь.
Все это слишком сложно… На вопрос Долгова я так и не ответил, растворившись в проплывающей за окном пустыне…
Какое-то чувство, зачастую именуемое "шестым", заставило меня разлепить глаза.
- Куда прешь, Борода! Тормози!!!
Роман не переспрашивал - просто так резко нажал на педаль, что джип едва не перевернулся; задние колеса, наверное, даже приподнялись над землей.
- В чем дело, Командир?
- А ты что, сам не чувствуешь, что ли?
Долгов повертел головой по сторонам.
- Нет…
- Ну, тогда хотя бы на карту взгляни, водила! А я пока пройдусь возле машины.
Теплый сухой ветер ударил мне в лицо, сам услужливо захлопнул дверцу. Пейзаж за время сна (даже не заметил, как убаюкало!) разительно изменился. Под ногами по-прежнему похрустывал песок, зато бескрайняя безжизненная пустыня обрела свои границы… Слева от нас высились горы. Конечно, не ровня гордым черным иранским гигантам, но и их желтые изъеденные ветром и временем вершины далеко отстояли от земли. Горы, становясь ниже, уходили куда-то правее, прямо за горизонт; перед ними показалась и первая растительность. Редкая блеклая травка, несколько чахлых пальм, неожиданно густые заросли какого-то кустарника. Дальше, к горам, уже на изумрудном фоне высились настоящие, окруженные роскошной кроной деревья. А правее… Правее, в нескольких километрах неспешно катил свои волны великий Нил. Река, по утверждению многих, породившая человечество. "go to west, to big river. ." Река, которая теперь должна была воскресить род людской.
Явление всей этой красоты я благополучно проспал, а вот Долгов, ничего не подозревая, собирался вывести на эту травку наш джип. На травку, под которой наверняка жили норочники.
Точно, вон и кучка земли под пальмой виднеется. Во, нарыли - что твой крот!
- Норочники? - раздалось из машины. Соизволил догадаться! А если бы я не проснулся вовремя! Теперь вот, не выходит, не ступает на землю, шельмец. Как будто это его спасет, в случае чего. Я помню, как на моих глазах пара мутантов под землю бэтэр Надима утащила. Пыхтел стареньким движком, вращал бешено всеми восемью колесами - да где там! Вся бригада неугомонного иракца так и пропала под землей. Никто не выбрался на поверхность. Да и не возвращались никогда из проклятых нор люди. В Горгане рассказывали, что давным-давно была одна попытка разведать ходы норочников. Несколько местных молодых сталкеров, самых бедовых, на глазах у нескольких десятков опытных товарищей опустились в черные провалы. А дальше… Дальше были только кровавые фонтаны. Сталкерам оставалось только удивляться - сколько жидкости, оказывается, в человеке.
И вот сейчас Долгов, будучи в каком-то непонятном наваждении, едва не заехал на территорию этих монстров. Что это было? Обычная усталость. Или же Зона "зазывала"? Ведь приходилось слышать и о таком от бывалых сталкеров.
- Ну, ты извини, командир, - привычно забубнил Роман. - Пустыня эта проклятая, монотонная. Видать усыпила, мать ее…
Что это? Как будто земля дрогнула!
Я взглянул на Долгова. Тот продолжал разглагольствовать, он явно не слышал толчков, так взволновавших меня.
Вот еще раз. О, черт! По-моему я догадываюсь, что это за толчки.
- Роман, в машину!
Влетел, даже не подумав возразить! Видно, и до него дошло!
Земля дрожала все сильнее. Сомнений не оставалось - в нашу сторону двигался норочник. Возможно, не один.
Одним прыжком я тоже оказался в машине.
- Погнали!
- Куда? - Роман уставился на меня. - По карте-то нам вперед надо! Так куда? Назад? Направо? Налево.
Думай, Андрей, думай. Направо - равносильно "назад". Там Нил блестит под солнцем и, неизвестно, был ли там когда-нибудь мост - дорога не вела к реке, он терялась среди зелени. А слева горы, по карте - на несколько десятков километров…
- Налево. И быстрее давай.
Некогда белый джип рванул с места, тонированное стекло спины лучам заходящего солнца. Вот так - пять лет я шел на запад, а теперь, для того чтобы попасть в вожделенную Зону, придется немного проехаться на восток.
Но это несколько меня не тревожило - наоборот, некоторая абсурдность ситуации заставила улыбнуться.
Багровое светило вскоре скрылось за горизонтом. Борода включил фары: два желтых конуса далеко вперед выхватывали однообразный пустынный пейзаж. Лишь по правую руку все также черными громадинами нависали горы.
Ехали молча. Ночное бездорожье полностью завладело вниманием Романа, я же не расставался с картой, не забывая поглядывать по сторонам. Вот, подпрыгнув на кочке, джип устремил свет фар ввысь, и, с удивлением, мы увидели, что горы стали намного ниже. Хотя судя по карте, массив продолжался еще не один километр.
- Тормози, Борода. Надо осмотреться.
- А чего здесь?
Ну вот, опять принялся спорить.
- Что - не видишь? Горы почему-то понизились. Тормози!
Джип нехотя проскрипел тормозами.
Луч фонарика - еще одного полезного подарка Зияда, красноречиво подтвердил догадку: высота гряды в том месте где мы остановились, не превышала пятнадцати метров. Дальше, вправо и влево конус света растворялся в темноте.