— Полуживого трупа явно недостаточно. А встреча с моей сестрой скорее грозит безумием, чем преображением в неисправимого флегматика… Интересно, а это чучело и соорудило святилище? Если он поклонялся тьме со всеми ее заветами, то почему остался таким страшилой, которого вряд ли впустят в любое из приличных людских заведений?
— Потому что все так же считал себя гадким чудовищем, не достойным чего-то большего, чем его жалкое существование.
— Эта груда мусора ничего не понимала в пути тьмы.
— Пойдем, солнце скоро взойдет.
Мы вернулись к развилке и вошли в правый туннель. Время играло против нас, и, собравшись с последними силами, мы ускорили шаг.
В воздухе начала чувствоваться влага. Где-то далеко за толщей камня, лаская слух, тихо зажурчала вода. Туннель с каждым метром поднимался все выше, и, наконец, ноздри защекотала свежесть, а глаза — тусклый полусвет.
С десяток шагов, и туннель, загибаясь буквой “г”, уперся в разросшийся кустарник. Из-за хитросплетения ветвей виднелись кусочки розовевшего с самого края неба.
Адриан впервые при мне грязно выругался, используя словосочетание, которое я не слышала уже как века четыре.
— Не успели, — хмуро констатировала я. — Но с другой стороны, хотя бы нашелся выход, а это уже что-то…
— Внутри для дневного сна слишком опасно, — отрезал Адриан. — У меня еще есть несколько минут чтобы укрыться…
— Если ты свалишься мертвым сном на ходу, мне все равно придется вернуть тебя в туннели, — заметила я осторожно, но вампир уже пошел напролом, ломая тугие ветви.
Оставалось следовать за ним по расчищенному пути.
Выход туннеля привел на холмы. Левее, за стеной зарослей, плескался родник, трава под ногами холодила босые ноги, — мои туфли остались где-то около особняка Ричи.
Адриан метался то туда, то сюда, сминая высокие кусты. Я уже поняла, что именно он искал, и приметив место, где трава открывала узкую проплешину, позвала его:
— Хозяин…
Вампир на мгновение остановился, оценивая, и молнией рванул к прогалине.
Мне в лицо полетели клочья земли, и я отвернулась. Я быстро поняла, что помощь в рытье собственной могилы вампиру перед самым рассветом не требуется, а любое вмешательство — отличный способ оказаться случайно закопанной.
Когда яма достигла требуемой глубины, Адриан застыл. Напряженное лицо разгладилось, он покачнулся и… рухнул вниз.
Я рывком подтянулась к краю и заглянула на дно. Вампир из последних сил переворачивался на спину.
— Закончи начатое… — невнятно шепнул он. Его глаза закрылись.
— Дня без сновидений, — тихо ответила я. Адриан уже не мог меня слышать.
Я принялась засыпать вампира рыхлыми комками земли. Первые блеклые лучи солнца нетерпеливо скользили по верхушкам обманчиво далеких деревьев, грозя моему хозяину сном длиною в вечность.
Пальцы легко обожгло, когда я выпустила их истинную суть, и процесс ускорился. Искромсанные корешки рассыпались в ладонях, влажные комки летели в стороны, застревали в волосах.
Температура тела Адриана должна была упасть на отметку, на которой люди не живут, а бездыханная грудь усиливала впечатление, что я закапываю очередного мертвеца. Его лицо я засыпала в последнюю очередь, с неоднозначным чувством наблюдая, как хозяин окончательно исчезает в свежевскопанной яме.
Я криво ухмыльнулась. Сначала ты рождаешься могущественным демоном, способным влиять на самые потаенные уголки подсознания людей, а потом какой-то вампир с легкостью делает из тебя гребаного могильщика.
Навык маскировать место сна хозяина входило в обязательный перечень умений фамильяра. Увы, я им не обладала. Адриан предпочитал комфортную кровать с плотным пологом в спальне, где окна намертво закрывались специальными ставнями. Он так и не удосужился пояснить что от меня требуется, если ему взбредет в голову вздремнуть в сырой земле.
Воображения хватило лишь на то, чтобы я притоптала образовавшееся возвышение, и натаскала обломанных веток.
Полюбовавшись на сделанное, я отправилась к ручью.
Отряхнулась, как смогла выгребла землю из под ногтей, умылась. Искаженное течением отражение намекало, что почти ничего не изменилось, и я с раздражением плеснула в него водой.
Оставаться и караулить Адриана не имело смысла, это лишь трата драгоценного дневного времени, когда мертвые кровососы сладко спят, видя чудесные сны, чередующиеся с кошмарами, принадлежащими выпитым душам. Если Орайа оправилась, мое присутствие над могилой хозяина станет лишь опознавательным флагом. Плохой вариант, с двумя летальными исходами.