— Кажется, ты все-таки напилась, — рассмеялся он одними губами. — Видимо, подействовал накопительный эффект. Еще немного, и мне придется тащить тебя до твоего номера.
Провожать меня до мотеля вряд ли значилось в его планах, хотя это была первая его открытая ложь за весь разговор. Заботливого брата, архитектора и хранителя своей маленькой грязной тайны. Раньше, правда, ему попадались те, кого здесь принято называть белым мусором, и от которого наш герой заботливо решил подчистить этот мир. Своей легендой я не вписывалась в привычный круг его жертв, но поведением в его глазах ничем от них не отличалась.
Посмотрела на Адриана. Он сидел в полоборота, но почувствовав мой взгляд, повернулся ко мне.
Я улыбнулась хозяину одним уголком губ. Усилием воли выбила из тела действие клофелина, а затем медленно и контролируемо сползла и завалилась на барную стойку. Волосы тут же увязли в пролитом сиропе с водкой.
— Саманта?.. — Томас потряс меня за плечо, но не чтобы привести в себя, а чтобы убедится, что я действительно так быстро вырубилась.
Не в моих интересах было его разубеждать.
Взвизгнула молния кармана куртки, и на стойку легли наличные. Я обошлась в стоимость всего нескольких коктейлей.
Томас поднял меня, забросив мою руку на свое плечо и как ни в чем не бывало попрощался с подошедшим барменом. Последний не предпринял никаких попыток выяснить, что происходит, но в этом месте напившиеся до бессознательного состояния клиенты не редкость.
Мое обмякшее тело как бы по дьявольской случайности норовило задеть все возможные углы и Томас, держащий меня с наигранной заботой, тихо выругался сквозь зубы. И еще он никак не мог взять в толк: как хрупкая молодая женщина может весить не меньше здорового мужика.
Дверь скрипнула, и кожу обдало холодным ветром. Архитектор не без труда спустился по ступеням, волоча мои ноги по стершимся граням. Сразу после лестницы мой кроссовок погрузился в глубокой луже, и я мстительно добавила десяток иллюзорных килограмм, отчего Томаса едва не согнуло.
Под косым промозглым дождем мой потенциальный мучитель завернул за угол бара, где была парковка. Пахнуло близлежащей помойкой, в которой тихонько шебуршились крысы. Мы преодолели метров пять и остановились. Сквозь ресницы я увидела кузов машины.
Ну и где же прохлаждается вампирская парочка?..
От резкого удара в лицо Томас дернулся в сторону и выпустил меня из рук. Я запоздало чертыхнулась, но за жалкое мгновение до падения в грязь меня подхватили.
— А вот и мой спаситель! — выдохнула я в ухо Адриана и с облегчением рассмеялась. — Я уж думала, придется ввязаться в неприятную поездку в багажнике.
Пользуясь моментом, я обвила его шею и украдкой вдохнула запах. Едва уловимые даже моим носом нотки тела растворялись в парфюмерной отдушке мужского шампуня, источаемой влажными волосами. Одри, тихой мышью стоящая за спиной хозяина, с легким недоумением заметила мои манипуляции, и, поймав мой взгляд, уставилась себе под ноги.
Я откровенно наслаждалась ситуацией, но вампир не разделял моего восторга. Не моргая и стоя на месте без единого движения он с неприязнью и презрением смотрел на Томаса.
Тот, навалившийся на машину, ошалело пялился на нас и прижимал руку к покрасневшей скуле.
Конечно же, он ни черта не понимал. Томас прекрасно видел, как я выпила несколько бокалов крепкого алкоголя и запила его клофелином. Подобные преображения не вписывались в его вселенную.
— Не обязательно было бить этого парня, — заметила я. — Могли бы просто задурманить его разум. Всего-то делов…
— В тебе некстати проснулось сострадание? — тихо спросил Адриан.
Я высвободилась из крепкой хватки хозяина, приложив усилий не меньше, чем если бы меня обнимала гранитная статуя, и ступила на островок между лужами. Сам вампир их игнорировал, не жалея ботинок.
— К нему?.. Ты шутишь? Можете делать с ним, что пожелаете, хоть распните пентаграммой и пускайте ему кровь из всех конечностей. Но если бы ты меня не поймал, я бы пропахала асфальт носом. А это, знаешь ли, неприятно.
— Не доверяешь мне?
До меня долетели отголоски клокочущей ярости. Я облизнула сухие губы. Неужели его так допекла Одри?
Архитектор, услышав мое предложение про пентаграмму, побелел и начал медленно вставать с машины. Он старался не делать резких движений, думая, что мы слишком увлечены беседой, и у него есть шанс от нас ускользнуть.
Кажется, нас записали в психов-сатанистов, выведя из серой зоны неопознанного. Конкретного зла люди почему-то бояться меньше зла непонятного.