- Закрываю. Через двадцать минут приём пациентов.
- Тут вот одна бабушка сказала, что с помидорами на трассу ходила.
- И что? - пожала плечами Клавка. - Тут все ходят.
- И Вы?
- Мне там делать нечего. У меня в магазине, да в медпункте дел хватает.
- И как ходят?
- Через луг, - она кивнула головой.
Мы поблагодарили за хлеб, взяли сдачу, вышли на улицу.
- Луг в другой стороне, - я задумчиво посмотрел в указанном направлении. - Мы приехали с противоположной стороны.
- Может там другая трасса?
- Ты карту смотрел, - сказал я Рейгану. - Ты видел там другую трассу?
- Нет. Не видел. Но как у нас карты составляют?
Мы дошли до Виталика, он чинил машину во дворе.
- С машиной что или с баллоном? - спросил он, завидя нас.
- Нет. Просто мимо идём. Вы на трассу ходите?
- Редко.
- И что так?
- Я же не выращиваю толком ничего. Что мне туда носить? А вот прошлый год синеножки много было, так я корзинами на трассу таскал.
- Синеножка это что? - уточнил Рейган.
- Грибы, - пояснил я.
- Точно, - продолжил Виталик. - в этом году по весне строчков было много. Тоже пару вёдер продал. Ещё на рыбалку когда заохотится, я на целый день хожу. Наловлю карасей вёдер пять. Жена меня с ними из дома гонит, мол, сам чисти. Ну, ведро оставлю, а остальное на трассу.
- Хорошо караси ловятся?
- Уйма их здесь! А иногда и щука берёт.
Мы продолжили свой путь.
- А ты обратил внимание, - спросил я Рейгана, - что машин на улицах не видно и не слышно? Ну, Михалыч там на мотоцикле проедет.
- И что? Это глухая деревня.
- Да? А Маришку кто, когда и как забрал? Хлеб откуда и чем горячий привозят? И Виталик каждый раз новую машину чинит.
- Может всё одну и ту же?
- Нет. Я машинах разбираюсь. Разные. Чьи это машины?
Ночью я проснулся, но уже не от снов, а от шорохов. Снаружи поднялся ветер, и кусты малины шуршали и шелестели. Старый дом поскрипывал, и кто-то говорил скрипучим голосом. Я сперва подумал, что Рейган что-то говорит: может во сне, может по телефону разговаривает. Нет. Рейган храпел, а голос рассказывал.
'Была в одном доме на лестнице скрипучая ступенька. Житья от неё не было. И вот пришёл добрый мастер. Он скрипучую ступеньку снял, а вместо неё поставил новую. Лестница перестала скрипеть. Как его благодарили хозяева, а он сказал:
- Не надо благодарить. Живите счастливо, - и ушёл, и старую скрипучую ступеньку с собой унёс.
Потом он пошёл в другой дом и там тоже заменил ступеньку на новую.
Так он ходил из дома в дом и у дюжины семей привёл лестницы в порядок. Уходил он под слова благодарности, унося старые ступеньки.
У себя дома из этих ступенек собрал он лестницу. И выяснилось, что ступеньки не скрипели, а пели.
Какая певучая лестница получилась! Сбегает младший сын по лестнице, прыгая через ступеньку и получается весёлая песенка. А вот старшая дочь с книгой в руках медленно спускается к завтраку, и лестница поёт романс. Старый дедушка поднимается наверх, и звучит тягучая мелодия, в которой слышится и дорога, и мотив степи, и шёпот звёзд над головой. Квартирант, старый солдат-инвалид, одна нога - деревяшка, идёт припадая на увечную ногу, а звучит военный марш. Такая лестница, что все теперь ходят её послушать'.
На следующий день мы ходили по деревне, общались со стариками. Рейган что-то записывал на диктофон в смартфоне. Проку от этого общения было мало. То ли нас принимали за поисковиков, то ли привыкли уже общаться только с поисковиками. Вспоминали войну. Как над деревней наш самолет, расстреляв боезапас, таранил немца. Оба пилота погибли. А потом оказалось, что наш самолёт женщина пилотировала. Как немцы в деревню пришли, но не остались. От трассы далеко, боялись партизан. До Белого Камня не дошли немцы. Как наш солдат был в деревне, ему баню истопили, он париться пошёл. А вёрст за восемь от деревни проходила железная дорога. Там ездил немецкий бронепоезд и стрелял для острастки. Стал деревню обстреливать. Солдат из бани выскочил, побежал через огороды, тут в него снаряд и попал.
Много информации, и даже интересно, но не по нашей теме.
- А песни, - просил Рейган.
Охотно пели ему. Но что пели? 'Синенький скромный платочек', 'На честном слове и на одном крыле', 'Три танкиста' и всё такое. Когда запели 'Прощайте скалистые горы', я вспомнил 'Ширли-мырли' и сказал:
- Хватит песен.