Редкий случай, когда поддавшись романтике АУЕ, кто-то бил себе на веках «не буди», на ступнях «пойдёте за правдой — сотрётесь до @опы» или Богородицу на всю спину. В большинстве своём, татуировки в лагерях нынче такие же, как и на воле. Классику жанра ещё можно встретить у «второходов» или у стариков на поселениях, но всё это уже пережиток прошлого.
Однако выделиться могут и за решёткой, только там можно встретить безумцев, что бьют наколки под ногтями.
Игла ноготь не пробьёт, поэтому его стачивают. Маникюрных наборов в лагере не найти, и с промзоны зеку передают надфиль и наждачную бумагу — нулёвку. Стиснув зубы, отчаянный арестант аккуратно стачивает ногти до нежного мяса..
Далее к делу приступает кольщик.
Когда на месте сточенных ногтей бьют татуировку — нужна крепкая палка. Её зек зажимает во рту, чтобы не сломать от боли стиснутые зубы. Набивают тату за несколько сеансов — зек мычит, стонет и, в конце-концов, трясёт рукой и матерится. Долго такую пытку выдержать невозможно. Фаланги пальцев наливаются кровью, и гематомы будут сходить почти месяц. Но синяки исчезнут, ногти постепенно отрастут, боль забудется, а довольный зек до конца срока будет хвастаться карточными мастями или пляшущими человечками под своими ногтями.
В «красных» лагерях татуировки не бьют. Там бьют за татуировки. Если у новоприбывшего арестанта обнаруживают звёзды, то его тут же проверяют на их соответствие. Звёзды на коленях? Значит «отрицала», перед администрацией на колени не встанет. Так это или нет могут проверять долго. В конце-концов стойких отправляют до конца срока в ШИЗО, сговорчивых же наделяют должностями завхозов. И благодарность, и крючок.
В бане «красного» лагеря звёзд на плечах я видел ещё больше, чем в бане «чёрного». В наш лагерь на перевоспитание - «переобувку» - привозили блатных со всей области, и их приверженность идеологии АУЕ оперативники выбивали профессионально. Из нескольких десятков смотрящих и «бродяг» лишь единицы держались за свою идею до конца. Остальные растворялись в новой для себя роли столь органично, что уже через недолгое время угнетали обычных зеков пуще оперативных работников.
Шли годы, завхозы освобождались, и уже на воле, сверкая звёздами на плечах где-нибудь на пляже, они рассказывали малолеткам о тяжёлой участи криминальных авторитетов в «сучьих зонах», своих достойных страданиях и вечной приверженности к арестантско-уркаганскому укладу.
Истории лагерных столовых
1. Кто последний, того и съели
К воротам перед столовой мужики стекались неспешно. Разговаривали друг с другом, ждали, широко расставив ноги, аккуратно курили, пряча бычок в ладони.
Ворота открывал местный «козлик», не мужицкое это дело — запирать да отворять. Зек из «козлятника» не спешил, знал, что его недолюбливают, и медлительностью своей мстил. Уже когда ближние к воротам, - самые голодные и нетерпеливые — начинали роптать и обещать набить морду ленивому козлу, ворота открывались, и мужики вдруг из тихой раздольной реки превращались в кипучую горную. Толпа устремлялась к одноэтажной, сбитой из штакетин столовой лагеря и, пихая друг друга плечами в фуфайках, пролазили в тесные двери.
Внутри шла битва.
Алюминиевые миски стояли в широком окне. Их с мойки подавали баландёры — по местным меркам не «козлы», но тоже не особо почитаемый контингент. Мстили баландёры или нет, но тарелок всегда было меньше первой волны голодных зеков. Возле окошка сходились нетерпеливые с наглыми, и в столовой разворачивались эпические столкновения.
Кто-то брал по две-три штуки - для корешей. Тот, кто сходу не пролез вперёд и не схватил себе заветную шлёмку, рычал на тех, кто от окошка протискивался с охапкой мисок.
Счастливчики огрызались и прижимали к себе трофеи, но у некоторых, бывало, отбирали вообще всё.
Время от времени баландёр выносил очередную партию чистой посуды. Её разбирали уже менее активно - самые пронырливые и голодные были в первой волне. Опытные кишкоблуды знали, что сев за стол первыми, былынду из большой кастрюли они наберут себе погуще. Вторая волна зеков ела и остывшее и оставшееся.
Обратно в бараки сытые мужики возвращались так же неспешно, как когда-то сходились к воротам. Впереди ждало дневное построение и спокойное пребывание до самого ужина.
До следующей битвы.
...
2. «Предъява» за картошку
Интригантов в лагере хватало. Идеологи от АУЕ интриги осуждали, но любой бывалый зек, да ещё и приближённый к блатным, постоянно придумывал заумные многоходовки. Одни стремились поставить своего земляка смотрящим за бараком, другие подставляли соседей с новыми телефонами на шмонах, чтобы потом выкупить аппарат у «козлов» за полцены, третьи и вовсе избавлялись от соперников, угоняя неосторожных в петушатник. Цели у всех были разные, но методы схожие.