Соображаю... Ошалеваю и... проваливаюсь в обморочное состояние...
Спустя энное количество времени выхожу из беспамятства, а Кваки... А Кваки и след простыл!..
Ранним утром возвращается из Москвы моя Калина Малиновна, появлению коей я настолько рад, что от всей души облапливаю ее с порога и навзрыд пускаю по своим щекам ручейки сентиментальной слезы... Кинув сырой взор на коридорное зеркало, горемычно отмечаю, что выглядим с Калинкой будто... Ну бабы и бабы! Обе-две... Лесбиянки и лесбиянки... переспелые...
«Через пару недель едем в столицу, - бормочет супруга, - Записала тебя на прием к профессору Веникову. То-о-от(!!!) еще геннофокусник!» Я покорно киваю. Мне уже без разницы: хоть Веников, хоть Метелкин или пусть даже и Швабрин. Мне лишь бы не к местным варварам от медицины!..
Где-то через недельку подкатывает ко мне во дворе облаченная в ватник вертлявая, горбатая, курносая, блондинистая старуха и, подцепив под локоток, с ахинейным щебетом подтаскивает к огромному золотистому джипу, на заднем диванище коего посиживает разнаряженный в серебристую тройку пузатенький улыбастый дядька. Так вот, этот самый практически с первого взгляда не внушающий доверия тип, не произнеся и звука, бесцеремонно раглядывает меня, акцентируя внимание на моем драгоценном пузе...
- Глухонемой, - шепчет мне на ухо старушенция, - Штырь-Карапузик-Бабник-Теткин. Светила отечественного акушерства и гинекологии. Будете дозревать под его контролем. Да и кесарить он будет. Гуманоидами за космический гонорар нанят.., - на сих словах я обморочно валюсь в салон и жестко бодаю теменем в рыхлый пах светилы, кой взвывает одуревшим от дикой боли глухонемым шакалом...