Не довольствуясь денежными вкладами в личный бюджет, Факай осторожно выведывал, чем конкретно может оказаться полезным тот или иной высокопоставленный заказчик. У одного выпросит из «бросовых отходов» лесу для строительства дачи, у другого — из залежавшихся «неликвидов» дефицитных красок для ремонта квартиры, у третьего добьется рекомендации и содействия в устройстве в музыкальное училище его «исключительно одаренной» дочери… Словом, рука дающего да не оскудеет!
И это доходное место бросить, простите за грубое выражение, собаке под хвост ради вздорной прихоти Булата, который наседает на Ибрахана и чуть ли не каждый день напоминает ему, что Факай и Акоп саботируют приказ и не думают включаться в бригаду ИДБС! Ни за что! Этому не бывать!..
Ибрахан охотно соглашался в Булатом, что приказы для того и издаются, чтобы их выполнять, и каждый раз обещал принять строгие меры к саботажникам… Но… все оставалось по-прежнему.
Либеральное отношение начальства к злостным нарушителям приказа по комбинату наводило Булата на грустные размышления, но он отгонял их прочь, ему дико было даже представить себе, что Факаю и Акопу все сходит с рук, ибо…
Не находя поддержки у Ибрахана, Булат единолично объявил Факаю и его сподвижнику Акопу газават — священную войну. Чего бы это ему ни стоило, а он добьется своего, разоблачит Факая, выведет его на чистую воду.
Напялив темные очки, Булат как-то незаметно прошел в переполненное народом ателье, тихо уселся в отдаленный угол за столик, где были разложены старые журналы мод и газеты, и, прикрывшись развернутым листом газеты, стал наблюдать.
«Боже, как он разжирел! Сразу видать, не единым хлебом жив этот человек!» — подумал Булат, следя за тем, как Факай, круглый, словно мяч, катился по приемной, обхаживая с подобострастной улыбкой какую-то вальяжную особу, по всей видимости, супругу важного начальника.
— Какой фасон изволили, ханум, выбрать? — Глаза при этом излучали тысячи букетов-улыбок. Умилительно сладчайшим голосом добавил: — Я так и предполагал. У вас удивительно тонкий вкус. Для этой модели порекомендую импортный кримплен, артикул «Голубой огонек». — Он шарикоподшипником покатился в кладовую и тут же вернулся с куском «Голубого огонька». — Вам, поверьте, будет к лицу. Скромно и изящно.
— Я весьма вам признательна, — рассыпалась в благодарностях заказчица. — Вы были так любезны…
Факай замахал руками:
— Никаких благодарностей! Это наш долг… Мы для этого призваны. Костюм вам понадобится срочно или..? Нет, нет, не задержим, к праздникам получите в наилучшем виде… Всего вам доброго! Салям вашему уважаемому супругу! — И, довольный собой, как на шарнирах, выкатился в кладовую с кримпленом и, вернувшись, обратился к очереди: — Кто следующий?
К столу заказов подошла молодая девушка в более чем скромном пальто явно устаревшего покроя. Тысячи букетов-улыбок в глазах Факая мгновенно увяли, осыпались. Наверное, какая-то доярка, по виду определил Факай и сухим, жестким голосом спросил:
— Вам что?
— Мне бы костюм…
— Прошу! — и выложил образчики тканей, предназначенные для простых смертных.
Заказчица поморщилась:
— Нет, мне это не нравится. Покажите, пожалуйста, материал «Голубой огонек», какой вы предлагали гражданке передо мной.
Факай скорчил брезгливую мину: «Ишь, чего захотела! „Голубой огонек“ есть, да не про вашу честь», — подумал он, а вслух резко произнес:
— Такого материала больше нет!
Заказчица продолжала настаивать на своем:
— Я видела, там осталось больше чем на один костюм…
— Много вы понимаете, — не унимался Факай, — могу предложить вам другой артикул, он ничуть не хуже «Голубого огонька».
Но девушка не соглашалась.
— Это все, чем располагаем… Долго будете базарить?.. У меня нет времени заниматься только вами.
У девушки не было иного выхода, и она скрепя сердце согласилась.
— Итак, оформляю заказ. Только предупреждаю, к празднику и не рассчитывайте… Ваша фамилия и адрес?
Так оно и есть: привередливая и требовательная заказчица была из дальнего колхоза «Заря». Чутье никогда не обманывало Факая.