Ибрахану, по одному ему известным причинам, не хотелось громить Факая, но и попустительствовать было рискованно.
Факай виновато и покорно опустил голову:
— Что было, то было. Признаю свою вину целиком и полностью. Ум за разум зашел…
— Я просил представить объяснительную записку, а вы…
— Я сделал для себя выводы… Посмотрели бы, какие у нас ненормальные условия работы. Кругом шум, гам, толчея, голова кругом идет. Как тут не спутаешь длину с шириной. Удивительно, что на нас поступает так мало жалоб. Порядочного человека принять негде…
— Построить новое помещение пока не можем… — перебил Ибрахан тираду Факая.
— А мы и не просим. Нам нужна отдельная комната для приема заказов…
— Браво, браво! — захлопал в ладоши Булат. — Долго над этим думали? Подальше от посторонних глаз, чтобы все — шито-крыто… Будете сдирать калым, не стесняясь, по таксе: с кого дефицитными материалами, а с кого наличными…
— Гнусная клевета!
— Довольно пререкаться! — Ибрахан предвидел, что спор до добра не доведет, и отпустил Факая с Акопом. — Можете идти, а мы еще подумаем, чем вам помочь.
НЕРАЗРЕШИМАЯ ПРОБЛЕМА
— Что вы предлагаете? — спросил Ибрахан.
Булат беспомощно развел руками: ему нечего было предлагать.
Некоторое время назад Факай просил Ибрахана разбить пошивочные ателье на первый и второй разряды и, соответственно, установить новые, повышенные расценки. В директора ателье первого разряда прочил себя, естественно, Факай. В этом предложении на первый взгляд не было нечего предосудительного. Напротив, в финансовом отношении оно сулило комбинату некоторые выгоды, но самому Факаю неизмеримо большие.
Булат раскусил факаевский маневр и открыл глаза Ибрахану, который готов был уже подписать соответствующий приказ, поскольку это совпадало и с его личными интересами.
Нет, нет, боже вас упаси, как могла вам прийти в голову крамольная мысль, будто Ибрахан сдирает со своих подчиненных «калым»?! Ибрахан никогда ни с кого ничего не брал, никогда не понуждал делать ему ценные подарки, подношения. Как-то кто-то из малосознательных сотрудников попробовал открыто, на собрании, преподнести Ибрахану дорогой письменный прибор в ознаменование юбилейной даты — годовщины со дня вступления его в должность управляющего комбинатом. И чем все это кончилось?!
Если б вы слыхали, как Ибрахан отчитал неудачливого подхалима! От него и мокрого места не осталось.
— Государство платит мне оклад, какой я заслужил! Мне этого вполне хватит! А ваши подарки оскорбляют меня перед всем коллективом и бросают тень на мое доброе и незапятнанное имя.
Дальновидные и понимающие толк в жизненной тактике подхалимы сообразили, куда гнет Ибрахан: хорошо, больше не будем позорить начальство открыто перед всем коллективом…
— Что же вы предлагаете, Булат Арсланович? — в который раз спрашивал Ибрахан.
Булат загадочно молчал. Ибрахан обсуждал вслух разные варианты.
— Сохранить в ателье все, как есть, вы правы — нельзя. Поставить Факая в ателье первой категории, согласен, — опасно. Выделить ему отдельную комнату для приема заказов — тоже нельзя. А что же можно?
— Остается одно — то, чего мы с вами безуспешно добиваемся столько времени: включить Факая и всех сопротивляющихся в активную работу по линии ИДБС!
— Хорошо… Пусть будет по-вашему, но кто поручится, что Факай прекратит, как вы выражаетесь, свои темные махинации? — Ибрахан говорил это таким тоном, что никто не мог заподозрить его в пристрастном отношении к Факаю, в желании любой ценой сохранить его для комбината.
Булат сокрушенно вздохнул:
— Да… Заколдованный круг! Неразрешимая проблема! Не может быть… — и снова задумался, обхватив голову ладонями. — Да где гарантия, что в ИДБС он не будет обслуживать на дому выгодных клиентов? Неразборчивый и наглый, Факай определенно напорется на неприятности. И тогда мы с вами заработаем на орехи… Будем чесать затылки, но поздно… Однако при всем том я склонен заставить их работать на благо ИДБС. Правда, нам с вами прибавится хлопот — не спускать с них глаз…
— Быть по сему, — изрек Ибрахан. — Заготовьте приказ: за грубое обращение с заказчицей — депутатом Верховного Совета, как ее там фамилия, Факаю объявить выговор. За шутки с Шагеем — вы там сформулируете как следует — Факаю строгий выговор, а Акопу — просто выговор. И подтвердить старый приказ об их работе по ИДБС… Я подпишу. Пусть ищут новые формы работы…
На другое утро Факаю и Акопу дали ознакомиться с приказом директора. Они встретили его мужественно и достойно.