— Извините, а можно мне покритиковать эту самую ИДБС и товарища Ибрахана…
— Пожалуйста, мы вас слушаем…
— Оно конечно, не совсем удобно, поскольку дело личное, так сказать, даже интимное…
— Говорите, не стесняйтесь, — приободрил хозяйку Хайдаров. — Говорите, здесь все люди свои.
— Да ладно уж. — Гиззельбанат густо зарделась и, приложив ко рту конец белоснежного передника, смущенно заговорила: — Я жаловалась уже вот этому товарищу Родису… Раз создали такую ИДБС, что делает всякие услуги людям, то должны подумать и про одиноких женщин, чтобы приискать им хороших и порядочных мужей… Ой, что я наговорила… — и стремительно убежала в дом.
Все вышли на улицу.
— На этом мы закончим сегодня знакомство с вашим комбинатом, — сказал Хайдаров. — Если разрешите, завтра продолжим…
— Ну, теперь, надеюсь, вы не откажетесь, уважаемый, разделить со мной, как говорится, скромную трапезу в моем доме…
— К сожалению, у меня дела… Как-нибудь в другой раз и при других обстоятельствах я с удовольствием…
В гостинице Хайдарова нетерпеливо дожидался главный бухгалтер комбината. Он упрятался от посторонних глаз за пальмой на втором этаже и следил за тем, когда наконец появится жилец из номера 34.
Что мы знаем о бухгалтерах? В представлении тех, кто мало разбирается в тонкостях финансового учета, бухгалтеры — сухие формалисты, казенные крючки, бухгалтеры — народ бессердечный, вместо сердца у них рокочут электросчетные машины и щелкают деревянные костяшки счетов.
Что мы знаем о главном бухгалтере яшкалинского комбината бытового обслуживания? Едва ли он чем-либо отличается от всей массы стражей финансов и учета.
Мы уже имели честь поставить в известность наших читателей, что главбух комбината, приветствуя ИДБС как новаторское начинание, в то же время протестовал против наценки в 23 процента, взимаемой с клиентов якобы за «экстра-класс» обслуживание. Наперекор настояниям Ибрахана и Булата, главбух отказался визировать счета с незаконной наценкой. Он открыто и неопровержимо доказывал, что никому не дозволено залезать в карман клиентов, что столь высокая наценка нужна только заправилам комбината, чтобы создать видимость преуспеяния и благополучия. При такой наценке легко получались высокие прибыли, выполнялись и перевыполнялись планы по доходам. Отсюда и прогрессивка, отсюда и премии…
Ибрахан и Булат не посчитались с мнением главбуха, а тот не смирился и написал обо всем в Уфу, в редакцию республиканской газеты. Он писал, что не боится последствий своего острокритического письма, но просит не оглашать его авторства, держать фамилию в тайне, иначе ему и его близким несдобровать, поелику Ибрахан в Яшкале персона грата, и сальдо всегда будет в его пользу. Он, мол, не посчитается ни с чем и любого неугодного ему сотрет в порошок.
Редакция вняла просьбе главбуха и не переслала, как обычно это делается, письмо на расследование в соответствующие организации, в результате чего авторство легко могло раскрыться. Приведенные в письме факты внушали доверие, и редакция направила в Яшкалу опытного корреспондента.
Надо честно признаться, что внешний облик главбуха не являл собой мужественного борца за правду и справедливость. Встретившись с Хайдаровым, он пугливо озирался по сторонам и беспрестанно спрашивал:
— К вам никто не придет? Нас никто не подслушивает?
Желая как можно меньше времени провести в опасном обществе уфимского газетчика, главбух, дополняя свое письмо новыми фактами, излагал их с пулеметной скоростью — да что там пулеметной — с ракетной. Корреспондент плохо ориентировался в бешеном водопаде словоизвержения собеседника и все время прерывал его, просил повторять и повторять факты и комментарии к ним. В результате беседа, на которую одного часа хватило бы с излишком, затянулась на несколько часов.
Главбух покинул Хайдарова глубокой ночью, покинул, уже не тревожась, что в столь поздний час встретит около гостиницы кого-либо из ибрахановцев.
Проснувшись рано утром, Хайдаров не поспешил на свидание с Ибраханом. Один, без сопровождающих лиц, совершил обход ибрахановской епархии как рядовой клиент. Побывал в парикмахерской, где побрился и постригся, вставил отсутствующую секундную стрелку в часах, в пункте химчистки отутюжил брюки, в фотоателье заказал фотокарточки для документов.
Затем он направился в комбинат бытового обслуживания.
У входа в него Хайдарова окликнул небритый гражданин с гвардейским фронтовым значком на груди:
— Извините, это вы с комиссией из Уфы?