Выбрать главу

Я знала и понимала, что таким образом она пытается уйти от реальности и забыться на время. Непродолжительное, но все же… Смерть отца её сильно подкосила. Остаться вдовой в тридцать два года с девочкой-подростком на руках — больно и сложно. Первое время я относилась с пониманием к её желанию утопить чувство потери на горьком дне. Пьяная боль не столь губительна для ума и сердца, как та, которую принимаешь на трезвую голову и понимаешь, что нужно как-то действовать, как-то дальше жить. Когда человек пьян, душа не болит так сильно. Но сколько бы мать не пыталась утопить свои чувства и воспоминания об отце на горьком дне стакана, она, все равно, тонула вместе с ними. И каждый такой грандиозный запой тянул её на все более глубокое и темное дно.

Конечно же, я пыталась её остановить. За семь лет её забытья таких попыток были миллионы, но каждая из них шла прахом. Потому что нельзя силой заставить бросить человека пить и искать себе утешение в пойле. Не подействуют ни уговоры, ни ультиматумы, пока человек сам не осознает степень своего падения и сам не придет к решению бросить пить. А так… это всего лишь борьба со стеной. Со слепой, непробиваемой стеной.

Неделя только началась, а уже хочу, чтобы опять случилось воскресенье — день моей личной перезагрузки.

Чайник вскипел, оповещая о том, что пора бы уже налить себе кофе, немного позавтракать и отправляться на пары, а затем и на смену в кафе. Кофе, овсяная каша и кусочек хлеба — мой обычный завтрак, а иногда и единственная пища за весь день, если я беру очень много работы и нет времени даже на перекус.

Устроившись на стуле и прижав колени к груди, съела кашу и отодвинула пустую тарелку в сторону. Обхватила ладонями кружку с горячим кофе и некоторое время бездумно смотрела на тяжелое свинцовое небо за окном. Возможно, сегодня будет дождь, а быть может, снег. Апрель — непредсказуемый в своем погодном проявлении месяц. Ясно только одно, что к обеду на дорогах и тротуарах будут лужи и грязь.

Из пустых раздумий меня вывел короткий сигнал телефона, оповещающий о входящем смс. Лениво взяла одной рукой телефон, наверняка зная, что в семь утра интересных собеседников не бывает.

Удивленно вскинула брови, когда увидела, что смс от обаятельного наглеца по имени Денис, который в моем телефоне жил под псевдонимом БАЛБЕС.

Б: Приятного аппетита.

Невольно обернулась, словно он мог стоять сзади и наблюдать за тем, что я делаю. Оставила смс без ответа и вернула телефон на поверхность обеденного стола и отпила остывающий кофе.

Снова короткий сигнал об смс.

Б: Оглянулась? Конечно, да.

Улыбнулась уголками губ и снова оставила сообщение без ответа.

Б: Вечером заеду за тобой. И это не вопрос.

Скептически изогнула брови и допила кофе залпом. Поднялась со стула и помыла кружку и тарелку. Поставила их на сушилку и снова услышала сигнал смс.

Б: Если не ответишь хотя бы на одно сообщение, я начну дрочить на твои фотографии. У меня есть парочка. Жалко, что ты на них одета, но фантазия у меня богатая.

Не смогла сдержать короткий смешок. Обсушив руки кухонным полотенцем, взяла в руки телефон и, немного подумав, ответила:

Я: Приятного вазелина.

Б: Оглянулся. Рука дрогнула. Я всё.

Засмеялась в голос, но решила не продолжать наш странный диалог. Пора собираться на пары, с которых нужно будет бежать на работу в кафе, чтобы не опоздать и не получить по шапке от администратора.

— Спасибо тебе, Поль! — бросилась мне на шею Алёнка, едва я вошла в аудиторию. — Ты меня спасла.

— Да не за что, — улыбнулась я натянуто и попыталась отцепить её руки от своей шеи, пока она меня не придушила. — Мне дышать нечем.

— Ой, прости! — спохватилась девушка и, наконец, ослабила объятия и отошла на шаг назад. — Я вечно забываю, что ты не любишь все эти девчачьи обнимашки.

— К твоим я почти привыкла, — ответила ей, чтобы немного сбавить её неловкость.

Прошла к заднему ряду столов и устроилась за одним из них, зная наперед, что Аленка сядет рядом со мной.

— А я только вчера вечером от бабки вернулась, — вздохнула она тяжело, выкладывая из кожаной сумочки на стол тетрадь и ручку. — Дорогу развезло просто в кашу. Думали, вообще, не выберемся из этой жопы мира.