— А ты надеялась на большее? — поинтересовалась я, делая вид, что эта тема мне не особо интересна.
— Наверное, — выдохнула девушка. — Сначала меня тоже не интересовало с ним ничего, кроме секса. Трахались как кролики везде, где приспичит. Я даже спокойно реагировала, когда он трахался с другими, потому что он, все равно возвращался ко мне. Я думала, что в какой-то момент смогу его поменять, но, видимо, он не обманул. Его, действительно, интересует только секс.
Столько горечи и отчаяния было в её голосе, что мне стало стыдно за своё поведение. Словно я забрала и присвоила себе чужое. Не просто забрала, а украла.
— Если он всегда возвращался к тебе, то значит и в этот раз вернется, — слова для поддержки, конечно, я выбрала так себе, но больше ничего на ум не приходило. Разве, что мысль о том, чтобы заблокировать его контакт и послать при следующей наше встрече.
— Что-то Костик какой-то помятый, — насторожилась Аленка и даже выпрямилась на стуле, внимательно разглядывая парня, который вошел в аудиторию.
С такого расстояния мне плохо видно, в каком именно месте он был помят. Хорошее зрение не было моей отличительной чертой, поэтому пришлось в спешном порядке тянуться к рюкзаку за футляром с очками, чтобы разглядеть парня, который не спешил садиться между нами, как это делал почти всегда.
Надела очки и смогла разглядеть, что у Кости разбита губа. Больше, в общем-то, никаких следов, свидетельствующих о его вчерашнем общении с Денисом, на нем не имелось. Но даже разбитой губы и осуждающего холодного взгляда, брошенного им в мою сторону, хватило для того, чтобы в очередной раз убедиться в том, что общение с Денисом мне нужно прекратить. Наше сближение, каким-то образом, нарушает мирное течение жизни моих одногруппников, которые, возможно, считают меня своим другом.
Я, конечно, не мать Тереза, но мне, однозначно, было гораздо комфортнее в своей маленькой уютной раковине, в которую никто нагло не вторгался, воруя поцелуи.
Глава 15
Хоть я и обещала себе сегодня быть сильной до самого конца, но после успешно сданного зачета не нашла в себе силы для того, чтобы поехать на смену в кафе. Головная боль лишь усилилась, в горле начало першить, а голос иногда, и вовсе, пропадал. Всё тело бил озноб, и я была готова лечь и уснуть прямо во время последней пары. Заметив это, преподаватель настоятельно рекомендовал мне ехать домой и не портить иммунитет своим одногруппникам.
Позвонила Катьке и попросила её забрать мои смены в кафе ближайшие пару дней. К счастью, она быстро согласилась.
Войдя в квартиру, уже на пороге почувствовала запах алкоголя даже через заложенный нос. Выяснять отношения, выставлять кого-то за дверь или обращать хоть какое-то внимание на мать и её кавалера, голос которого доносился из кухни, мне совершенно не хотелось. Сделав вид, что никого не вижу, ничего не слышу, прошла в свою комнату и закрылась на небольшой крючок, который больше служил оберегом, нежели мог реально защитить от вторжения в мою комнату.
Не тратя время на переодевания, завалилась на диван прямо в том, в чем вернулась с универа. Если бы не сняла ботинки и куртку, то тоже легла прямо в них. Казалось, организм был на исходе сил и едва нашел энергию, которую хватило только для того, чтобы донести меня до дивана. Спрятав нос под одеялом, чтобы согреть его и не чувствовать запахов, почти сразу провалилась в сон.
Надеяться на долгий сон не пришлось. Не уверена, что мне удалось поспать больше двух часов, когда в темноту комнаты ворвался свет из коридора. Крючок на двери оказался незначительным препятствием для мужчины, который вломился ко мне в комнату.
Рывком села на диване и включила небольшую лампу, стоящую на тумбочке. Вгляделась в мужчину и узнала того самого жирного недомерка, которому едва не пропорола горло в пятницу в своей же кухне. Видимо, сейчас он пришел ко мне, желая отомстить.
— Проснулась, сучка, — сказал он злобно и начал приближаться ко мне. — Сейчас я тебя научу, как надо меня уважать.
Организм пришел в полную боевую готовность. Я была готова защищать себя, даже если для этого понадобится перегрызть этому упырю горло.
Спрыгнула на пол и попятилась назад, точно зная, что за тумбочкой спрятана бита, которой я обзавелась еще в шестнадцать лет. Именно тогда ко мне в комнату впервые вошел один из маминых ухажеров, намекнув на то, что в следующий раз обязательно воспользуется моим юным телом, но это должно оставаться нашим маленьким секретом, чтобы мать не расстроилась. И он, действительно, потом пришел снова, но встретила я его уже битой, подарив ему сотрясение и перелом пальцев рук.