В очередной раз набираю его номер, но безуспешно. Короткие гудки и механический голос. Нервно бросаю телефон на диван и запускаю пальцы в волосы, пытаясь придумать или вспомнить хоть маленькую деталь того, где еще может быть Денис.
Особняк Арчи — место, о котором я ничего не знаю. Не знаю, где он находится и как до него добраться. Очередная недосягаемая нить.
Замираю на месте, услышав шорох за входной дверью. Мысленно молюсь о том, чтобы этот звук не оказался моей очередной слуховой галлюцинацией, когда я сама себе придумываю возвращение Дениса домой.
Хлопок двери в прихожей и срываюсь со всех ног на звук долгожданной надежды. Но увидев вошедшего, встаю как вкопанная, ощущая как чувство тревоги в груди доросло до немыслимых ранее масштабов.
— Здравствуй, Полина, — приветствует меня Михаил Ильич уставшим голосом.
Сегодня он не в классическом костюме, каким я его привыкла видеть до этого. Сейчас он стоит в обычных светлых джинсах и сером свитере крупной вязки. Под карими глазами залегли тени, словно он не спал несколько суток. Думаю, я сейчас выгляжу ничуть не лучше.
— Михаил Ильич, что с Денисом? — нервно переступаю с ноги на ногу.
Стараясь не моргать и не дышать, ожидаю его ответа, с которым он не торопится.
Мужчина устало зажимает пальцами переносицу и глубоко вдыхает.
— Надо было сразу тебе сказать… — говорит он так, словно через секунду ему предстоит сказать самые страшные для нас обоих слова.
— Что с ним? — не выдерживаю я и подхожу к нему ближе.
Руки трясутся, на глаза наворачиваются слезы, которые я едва могу удержать.
— Он в больнице, Полина, — отвечает Михаил Ильич и потирает рукой шею.
— В больнице? — не верю услышанному и зажимаю рот рукой. Щеки увлажняют влажные дорожки, а мужчина расплывается перед глазами, становясь серым пятном.
— Тише, девочка, — пытается он меня успокоить и подходит ближе. Кладет теплые ладони мне на плечи и мягко их потирает. — С ним все хорошо. Он уже в сознании и нормально себя чувствует. Просил привезти тебя и некоторые его личные вещи.
— УЖЕ в сознании? — акцентирую я внимание на первом слове. Поднимаю взгляд и смотрю в его темные глаза, но вижу в них лишь мягкость и некоторое облегчение. — Что с ним произошло?
— Это он тебе, думаю, сам расскажет, — тепло улыбается мужчина и сжимает мои плечи. — Собери ему вещи, чтобы в больничке было в чем ходить и поехали.
— Да… сейчас, — киваю я как болванчик и почти бегом скрываюсь в нашей комнате, где наспех бросаю в рюкзак несколько футболок Дениса, шорты…
— И трусы ему положи, — кричит из прихожей Михаил Ильич. — Лучше семейники. Они ему сейчас как никогда пригодятся.
Кладу еще и трусы, и гигиенические принадлежности Дениса.
— Всё, я готова, — оповещаю мужчину, выходя в прихожую.
— Тогда поехали, — кивает он и берет из моих рук рюкзак. — Я помогу.
— Спасибо, — смущаюсь его джентельменскому жесту и выхожу вслед за ним из квартиры.
До больницы ехали в молчании. Я то и дело теребила в руках лямки рюкзака, словно это действие могло ускорить внедорожник и разогнать пробки.
— Третий этаж, тридцать вторая палата, — отвечает на незаданный мной вопрос Михаил Ильич, едва мы паркуемся у здания больницы.
Не помня себя, бегу в нужную мне палату, игнорируя выкрики медсестер о бахилах и медицинских масках. Всё это может подождать. Сейчас мне нужно только одно — увидеть Дениса и лично убедиться в том, что с ним не все так страшно, как я нарисовала в своей голове.
Тридцать, тридцать один, тридцать два… Не замедляя скорости, открываю дверь и вихрем забегаю в палату. Глаза сразу фиксируются на лохматой голове Дениса, лежащего на животе.
Мужчина поворачивается на звук моих шагов и широко улыбается.
— Ну, наконец-то, — произносит он с облегчением.
Сбрасываю с плеча рюкзак и бросаюсь к нему. Буквально ложусь рядом с Денисом, так как он не пытается встать. Значит, не может. Обхватываю его шею и хаотично осыпаю лицо поцелуями.
— Я так испугалась, — шепчу ему в губы, тихо всхлипывая. — Не делай так больше.
— Тише, малыш, — успокаивает меня Денис и подминает под себя. Наваливается на меня своим весом и, обхватив одной рукой подбородок, целует долго, сладко. — Я соскучился.
— Я думала, что с ума сойду за эти дни. Что произошло? Почему ты в больнице?
— Со мной все хорошо. Не плач только, — вытирает подушечкой большого пальцы, дорожки из слез. — Не умер и ладно.