Это признание огородило меня от вмешательства влиятельных родителей. Костя выстоял их многочасовую тираду и в тот же вечер мы окончательно переехали в его квартиру, где нас не трогал никто. Разве что моя мама иногда наведывалась, чтобы побыть со мной.
— Доченька, — коснулась моей руки мама. — Ты уверена?
Подняла на нее взгляд и посмотрела в глаза того же голубого оттенка, что и у меня. Вот только в них застыла тоска и… жалость. Мама понимала, что я делаю и для чего, но сделать с этим ничего не могла. Она не знала, чем я жила все эти годы и как пришла к такому неоднозначному решению. Но, все же, она его приняла и ей не хватало только одного — моей уверенности в собственном решении.
— Да, мама.
Машина замедляет свой ход и останавливается близ парадного входа в загс. Небольшая группа гостей ожидает моего появления. Нерешительно оглядываю собравшихся, среди которых узнаю только родителей Кости и его самого, стоящего ко мне спиной. Всё как мы и хотели — минимум гостей.
— Ну, пора, — резюмирует мама и выходит из машины первая, придерживая для меня дверь.
Пышное белое платье путается в ногах, цепляется за сиденье и, будто, специально, не позволяет мне покинуть салон авто. Нервно дергаю за многочисленные юбки и с трудом высвобождаюсь.
— Чертово платье! — ругаюсь себе под нос и выпрямляюсь, оглаживаю воздушное облако.
— В следующий раз будет лучше, — ехидничает мама и ловит на себе мой строгий взгляд. Без капли сожаления добавляет. — Ой.
Поднимаю глаза на крыльцо и ловлю на себе высокомерный взгляд матери Кости. Сразу после новости о том, что мой ребенок не от ее сына, между нами выросла непробиваемая ледяная стена. Ну, и черт с ней! В конце концов, мне предстоит жить не с ней, а с ее сыном, поэтому может морщиться сколько ей влезет. А вот Костин отец, как сохранял нейтралитет в отношении ко мне, так и продолжает его сохранять. Дипломат, одним словом.
Мама вручила мне букет, еще раз поправила юбку платья и поднялась на крыльцо поприветствовать гостей со стороны жениха. Сам же жених, наконец, соизволил повернуться ко мне и едва не довел меня до потери сознания.
Не лицо, а сплошная фиолетовая гематома. Левый глаз почти полностью закрыт, губы разбиты, на левой брови красуется пластырь. Но он, какого-то лешего, продолжает мне улыбаться не во все зубы, потому что, как минимум двух, я не замечаю в его улыбке.
— Костя?! — ошарашенно подбегаю к нему и аккуратно касаюсь его лица кончиками пальцев. — Это что? Это так мальчишник прошел?
— Ну, типа того, — пожимает он неопределенно плечами. — Было весело.
— Кто тебя так? И за что? — мозг подкидывает одну единственную мысль, в которой красной строкой светится имя «Денис», но я её отметаю, так как мальчишник должен был проходить в нашей квартире, в которую тот эгоист точно не мог заявиться.
— Закусились немного с пацанами, — приобнимает он меня за плечи и притягивает к себе, целует в лоб. — Не заморачивайся. До свадьбы зажить, конечно, уже не успеет, но после нее точно заживет.
— Точно всё нормально? Голова не кружится? Не тошнит? — озабоченно спрашиваю я, вглядываясь в его подбитые черты.
— Просто похмелье. Голова и кружится и тошнит, но это поправимо, — заверяет меня Костя и слегка покачивает из стороны в стороны. — Ты очень красивая в этом платье, — шепчет он мне нежно и опускает руки на талию. — Даже животик красиво вписался.
— Спасибо, — отвечаю я смущенно и замечаю, как он смотрит на мои губы.
Мы целовались. Дважды. Первый раз, когда я согласилась выйти за него и второй раз вчера, когда он привез меня в квартиру мамы, а сам отправился на мальчишник.
Яркие голубые глаза вопросительно смотрят, словно прося разрешения на еще один поцелуй прежде, чем я стану его женой.
Привстаю на цыпочки и сама касаюсь его губ своими.
— Ауч! — шипит он и немного морщиться. — Не думал, что это будет настолько больно.
— Значит, сегодня надо будет запретить гостям кричать горько, — нервно улыбаюсь я.
— Еще один разочек попробую? Может, только первый раз так больно?
Он снова касается моих губ и пространство вокруг нас взрывается визгом тормозов и оглушающим грохотом.
Костя крепче сжимает меня в объятиях и разворачивается так, словно желает прикрыть меня своим телом.
Щиколотка вспыхивает болью в момент, когда неудачно сориентировавшись в пространстве, подворачиваю ногу на высоком каблуке.
Цепляюсь за плечи будущего мужа и с опаской ищу источник неожиданного шума.
Буквально в пяти метрах от нас стоит черный внедорожник, который несколько секунд назад снес клумбу, стоящую рядом с нами.