- А, вот в чем дело. Соболезную. - Юлга склонилась в легком поклоне, - это безусловно грустная история. Не то чтобы я хотела ее знать.
- Юлга, я напоминаю, ты просила меня останавливать тебя в таких случаях.
- Я ненавижу, когда ко мне лезут, Жан. И я уж точно не хочу знать лишнего. - девушка нахмурила аккуратно нарисованные брови. - Уходите. Здесь вам не рады. Здесь скорбят.
- Поэтому ваш сосед уезжает?
- Он уезжает? - девушка запаниковала, - Живица пресветлая! Просила же мне позвонить, Окосовы выродки!
Она как на соревнованиях метнулась к забору и четко преодолела препятствие, несмотря на то, что забор был выше ее самой.
Видимо, полетела разговаривать с соседом.
Рео проводил ее заинтересованным взглядом: в ВГТУ всех так готовят? По ней и не скажешь, что она в хорошей физической форме - или это юбка пышная, а не бедра?
- Вам лучше уехать. И не думаю, что вам стоит и дальше просить нас об услуге. Найдите специалистов, окончивших учебу, - спокойно сказала Жаннэй, поднимая мешок на плечо.
Она вышла за границу и пошла мимо Рео к калитке.
- А вот и канавка, - сказала она деловито.
- Почему?
Рео последовал за ней.
- Вы правда хотите отвлекать людей от похорон? Вы, кажется, жрец? Я не уверена, но разве это прилично?
- Похорон?
- Вы из тех людей, которые слушают, но не слышат, верно? - Жаннэй подняла строгое лицо и вцепилась в Рео холодным изучающим взглядом. - Я же говорила: мать эмпата, живущего в этом доме, умирала. А раз соседи уезжают, то она уже умерла. Так тут заведено, соседям звонят первыми. А я трачу на вас время вместо того, чтобы очерчивать второй круг. И вы тратите время на меня вместо того, чтобы уезжать в спешке.
Юлга перемахнула через забор обратно.
- Пятиминутная готовность, Жан! Я скажу, пока не догадался!
- Лады, - буркнула Жаннэй куда-то в захлопнувшуюся за Юлгой дверь, - мне-то что.
- Умерла? - повторил Рео рассеянно.
Он все еще думал, подозрительно ли их поведение, и никак не мог решить. Как уехать без результата? Может, это какой-то розыгрыш? Представление, чтобы от него отделаться.
- Да, Талина Хин-Элу умерла. Отмучилась. - Жаннэй чуть склонила голову в знак уважения, -Послушайте мой совет. Услышьте. - она мягко вытолкала его за ворота, закрыла калитку и накинула крючок, - когда вас захлестнет чужая скорбь, просто примите ее. Не пытайтесь защищаться. Варт будет в таком состоянии, что снесет любую... ну, - Жаннэй на секунду задумалась, - почти любую психологическую защиту. И вам потом жить голеньким, пока она обратно не нарастет.
- Разве это нормально? Эмпат, который... внушает другим свои эмоции, это же... - попытался возразить Рео.
Это была богатая почва для того, чтобы договариваться. Возможно, удастся получить консультацию эмпата по поводу куска льда на чердаке бесплатно, если еще немного надавить.
Но Жаннэй, похоже, было плевать на любую замаскированную угрозу - или она ее просто не заметила.
- А разве, когда ваш отец умер, вам не казалось, что мир скорбит вместе с вами? Я бы уже бежала к машине, Рео рода Улы. Бегите. Бегите быстрее, пока Варт не взорвался.
Она была крайне убедительна. Было что-то в этих черных глазах, что-то темное, злое; что-то, что говорило прямо: шутки кончились. Беги, пока тебя не сожрало то, что шутить не умеет.
И Рео побежал.
Рео не помнил, что он чувствовал, когда умер отец. Это было давно, да и мало кто помнит свой подростковый кризис отчетливо.
Это и есть психологическая защита?
Наверное.
Чужое горе настигло его на выезде, и, казалось, вскрыло собственное, давно похороненное, мертвое.
Он вышел из машины, долгим, тупым взглядом посмотрел на шлагбаум - всего лишь пара шагов, и он избавится от чужого воздействия, вон она, свежая соль в канавке...
А потом на флагшток.
Он и не знал, как тяжело поднимать этот окосов черный флаг...
В честь Талины Хин-Элу? В честь отца?
Этого он тоже не знал.
11.
За этот месяц Саю получила столько новых впечатлений, сколько не набралось бы и за весь прошедший год.
Она никогда еще не чувствовала себя такой... несуразной. Было ли дело только в кошмарной стрижке или же еще и в новом цвете волос, который ей совершенно не шел, в одежде ли с чужого плеча, сидящей на Саю, как на пугале, в бровях ли, которые из-за черной краски казались слишком толстыми и густыми...
Когда наутро после их с Ланерье маленького эксперимента с ножницами и краской Саю увидела себя в зеркало, она так и застыла чуть ли не на полчаса. Ее взгляд метался по отражению туда-сюда, выхватывая все новые и новые детали нового имиджа, а ее мозг никак не мог воспринять картину полностью. Может, для нее это было чутка слишком. Перегруз.
И вообще, не стоило позволять Ланерье выбривать правый висок. Но кто знал, что на второй висок ему вдохновения уже не хватит!
"Ты уверена, что готова сходить за продуктами?" - спросил тогда Ланерье, - "Это может быть опасно, вдруг кто-то тебя увидит и узнает".