осторожную версию: те, кто раньше начал, посильнее тех, кто
позже.
В хронологическом порядке мое пьянство до 17 лет, с
известной долей условности, можно разделить на 5 этапов:
Первый. До 13 лет. В подавляющем большинстве случаев
во время «мероприятий» родителей.
Второй. 13 - 14 лет. В компании сверстников, на
сэкономленные родительские деньги.
Третий. 15 – 16 лет. Целенаправленное накопление денег
узким кругом друзей – собутыльников с целью пропоя. По
поводу и без повода.
Четвёртый. 16 лет. Празднование 16 – летий.
Пятый. 17 лет. Проводы в армию 18 – летних друзей.
Не буду строго придерживаться придуманной мгновенно
хронологии: ясное дело, жизнь нельзя вложить ни в какие схемы.
Она как раз интересна событиями, не укладывающимися в
голове. Таких в калейдоскопе моих пьянок, до 17 лет
включительно, хватило бы многим мужикам на «питейную»
биографию всей жизни.
Уже с 6 – го класса мы активно и сознательно отмечали с
вином все праздники. Особенно любимыми были 1 и 9 мая. Из –
за дешевизны популярным было сухое вино «Пэрлына стэпу».
Редкая гадость! Наглотавшись его « из горла» без всякой закуски,
мы даже не успевали вставить два пальца в рот и, бывало,
поливали светлые рубашки соседей смесью этой «бурды», соплей
и желчи. Впрочем, то было не самое неприятное. Хуже, когда
приходилось вытаскивать из рвов, окружающих лес, «уставших»
и тащить их, в блевотине, домой, на виду у публики. Вот что
значит отсутствие алкогольной закалки!
Валерий Варзацкий
В 7 – м классе центром притяжения «юниоров»
алкогольной команды стал Коротков. Он в «сельповской»
лавочке продавал вино. По цене – сухое красное, по крепости –
сладкое дессертное. Употреблять нам никто не запрещал. Можно
было спокойно опрокинуть и три и четыре стакана. Тогда же в
магазинах, в бутылках, меньше поллитровой, но больше
«шкалика» появился и очень быстро исчез «Рубин». Классное
вино! С большим наслаждением я никогда не пил ни один
спиртной напиток. Оно для меня, как первая любовь,
неповторимо.
Интересно, что лет через 10, в «Елисеевском» на Горького
в Москве «Рубин» вновь повстречался мне. Бутылки, правда,
были 750-граммовые. Купив шедевр, забежал на детскую
пощадку во дворе многоэтажки, с трудом продавил внутрь
пробку, припал к горлышку. Но…эзотерический контакт с
юностью не состоялся. Вкус был не тот
Пятнадцатилетними, мы продолжали внедряться в
немногочисленные (к сожалению…) «блокпосты» Змия в
Доманёвке.
Окучив «Чайную», спокойно пили разливное, несравнимое
с нынешними синтетическими помоями, пиво Первомайского
пивзавода. Кстати, пиво считалось одним из лучших в Союзе. В
газетах писали, что какой-то их передовой бригадир был Героем
социалистического труда, но не это главное. Вкус пива
определяет вода, и брали ее из прозрачной как воздух, милой
речушки Синюхи, впадающей в Южный Буг в самом центре
города.
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
Железный «Ветерок» возле автовокзала Доманёвки стал
нашей «штаб-квартирой», где мы баловались в праздных
разговорах «креплячком» - «Агдамом» и «Славянским».
Не часто, но все же иногда, по пути на танцплощадку,
«ныряли» в буфет ресторана «Поле». За столики пока не
садились, но пару стаканов вина для «танцевальной» смелости
опрокидывали.
И все же наибольшим успехом у местных «Ромео»
пользовалась «забегайловка» под народным названием «Дамские
слезы», где соблазнительно блистала сладостно – магнетической
плотью и порочностью на челе продавщица Катя, прибывшая из
далекой деревни. Тут я оставлял мамины копейки «на кино и
пончики с сахаром» ежедневно с пунктуальностью часовых у
Мавзолея. Хороша была, гадюка! Ее неправильная, скудоумная
речь, разбавленная легким матом, грубыми намеками и
стрелянием туповатыми, задорными глазками вводили меня в
сексуальный мандраж даже на расстоянии. Наверное, если бы я
только прикоснулся к ней, то кончил бы безо всякого полового