не в административном понимании. Нет, берите выше и шире.
Говорю о власти над людьми.
В этом месте, во имя справедливости, объязан заявить, что
поливать грязью СССР и КПСС не собираюсь. Хорошее с их
стороны, в отношении меня, значительно превышает плохое,
вызванное, к тому же, моими безрассудными поступками.
Поэтому прошу не искать политического подтекста там, где его
нет.
Итак, к вопросу о власти над людьми. Считаю, что
наиболее сильно она проявлялась в сельских райкомах. Могут
возразить: «А города? А могущественные председатели
колхозов? А обкомы и ЦК?»
Подавляющее
большинство
городского
населения
составляли рабочий класс и трудовая интеллигенция. Первые
являлись опорой партии, основным кадровым резервом. Власть
Брежнева – Суслова строила отношения с робочими осторожно,
деликатно, всячески демонстрируя «несокрушимое единство
партии и народа».
Вторые о Брежневе рассказывали анекдоты и трепета
перед властью не испытывали. К тому же еще «несли идеи
партии в народ».
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
Председатели колхозов, директора совхозов, несмотря на
значительную авторитарную составляющую в руководстве
хозяйствами, все же были значительно ближе к народу, чем
райкомы. Не категория «власть» повышала надои, привесы,
урожайность. Хорошие председатели, как правило, были
харизматическими лидерами, «батьками». База их методов –
високий личный авторитет.
Можно сказать, что на уровне деревни власть еще не
ощущалась, а на уровне обкома уже теряла сладостную
притягательность натуральности, пройдя сквозь многочисленные
фильтры райкомовских функционеров.
Мне повезло испытать это наркотическое чувство.
Вдвойне повезло – не стать его рабом. Оно реже и ярче чем
любовь, сильнее всяких «маний». Мало тех., кто распознал
роковую страсть в своей душе, еще меньше избавившихся от нее
по своей воле.
Если бы не банкет, то есть пьянка, как детонатор,
вызывающий взрыв словоблудия, и фактор блокирующий,
самосохранение компании, мой мозг мог бы никогда не
зафиксировать новое для него явление. Тогда и жизнь могла бы
пойти по-другому. Как? Ну, например, без желания испытывать
власть почаще и подольше. В целом же, кажется, власть «во
благо» применял несравненно больше, чем «во зло». Кажется, но
судить не мне.
На банкете тосты и анекдоты звучали для «первого».
Дружно смеялись – для «первого». Молчали, слушали,
поддакивали, оплевывали, говорили о спорте, погоде, напивались
- для «первого». Сам он, молодой, курносый, чернявый
маленькими глотками, смакуя, потягивал только для него
предназначеный армянский коньяк. Невообразимая для недавнего
Валерий Варзацкий
инструктора обкома власть стала реальностью. Изменились
осанка, тембр голоса, набор паразитов речи, сразу попавших в
лексикон райкомовских клерков. Знаменитую фразу «Это такое
дело», произносимую в разных случаях с соответствующей
интонацией, жители района помнят до сих пор. Человек упивался
нектаром власти, и ЭТО состояние подчиненные принимали (о,
ужас…) как естественное! Они даже не знали, могу спорить, как
ОНО, состояние, называется.
Крамольное открытие не визвало у меня отвращения.
Наоборот, лесть, угодничество, подхалимство, виртуозно
исполняемые
профессионалами,
восхищали.
Искусство
загадочное, не изученное. Наслаждение, посильнее физического,
испытывают обе стороны. Момент «ОБЕ» - апофеоз, метод
власти.
А коллективная пьянка, не что иное, как форма реализации
абсолютной, в тот момент, власти над «готовой к употреблению»,
благодарной публикой.
Получается, что пьянка поддается научному анализу.
Может какие-то узкие специалисты давно совершили открытия в
«пьяном деле». Не обладаю информацией. Точно знаю, из
личного опыта, что райкомовская, по сверхзадачах, стоящих
перед
собутыльниками,
намного
выше
примитивной