«пять» без натяжки. Сказал, что пока я буду закрывать кафедру,
подождет в машине.
Машина оказалась черной военной «Волгой». Водитель –
сержант открыл передо мной заднюю дверь.
- Как вы насчет уральських пельмешек? - спросил
Анатолий.
- Не поздно ли?
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
- Не поздно. Поехали!
Стол, сервированый на две персоны, находился в самом
центре пустого ресторана. Не закрылись, явно поджидая нас.
Сидели до рассвета. Потом подвезли Аненкова в гостинницу, с
сержантом поехали ко мне домой, я побрился, бросил в портфель
нужные бумаги и был доставлен к порогу института. Где взяли,
туда и вернули.
Конечно, все студенты в отношениях с преподавателями
преследуют какие-то цели. Не объязательно корыстные, не всегда
принимают
форму
товарно
–
денежных.
Не
берусь
«расписываться» за всех преподавателей, веду речь о советском
периоде высшей школы и могу сказать, что там, где я работал, у
подавляющего
большинства
коллег-мужчин
контакты
с
заочниками сводились к пьянкам. Взяток не брали.
О себе лично могу сказать, что кроме випивки, которая
безусловно нравилась как процесс, меня гораздо больше
интерисовал человек за бутылкой напротив. Всю жизнь
привязывался к людям, видя недостатки, тем не менее,
восхищался, часто боготворил, верил в благородство, добро,
бескорыстность.
Мать
в
раннем
детстве
вынесла
безапеляционный вердикт: «Для Валеры главное в жизни –
друзья».
Люди чувствуют искреннее отношение к себе, флюиды
дружбы. Поэтому жизнь подарила мне множество эпизодов,
историй, этапов отношений с яркими, незабываемыми
личностями к которым принадлежал и Анатолий Аненков.
Дружили все годы его обучения в Оренбурге и после
окончания института, когда он служил в Тольятти, в Ступино под
Москвой.
Валерий Варзацкий
Все вспоминается, как я работал в Куйбышевском
партийном архиве и неожиданно в читальный зал вошел
Анатолий в военной форме, с погонами подполковника.
Обнялись, он сказал, что работа моя закончена, так как нас
ожидает катер на Волге.
Три дня купались, ели шашлыки, необыкновенную уху, до
одури повторяли на японском стереопроигрывателе с колонками,
размером в холодильник, песню Пугачевой «Паромщик». Днем
смотрели на жигулевские горы, а ночью на разноцветные огни
туристических кораблей. Потом полупьяного меня отвез на
«Ракету» и отправил в архивы Ульяновска, Казани, Саратова.
Если бы не он – я бы туда не доехал…
После развала Союза связь между нами прервалась. Только
летом 2009 года, разузнав его координаты, я приехал в
Новокуйбышевск, надеясь увидеться. В живих не застал.
Опоздал, по словам соседей, на год.
«Пьянопунктами» нарек я консультпункты института в
райцентрах области. Выезжали туда, как правило, группами. Если
ехали поездом, начинали праздновать с вечера. Целый день тогда,
«больные на голову», принимали экзамены, не в силах дождаться
спасительного застолья в гостин нице.
Попойки не отменялись в автобусах и даже на борту
«кукурузника», летящего в Бугуруслан или Орск.
Пили во время многочисленных командировок от
общества «Знание» и менее частых, зато основательней, по линии
обкома партии.
Заведующий РАЙОНО в Первомайском, пригласил
переночевать у него дома, так как в гостиннице было холодно.
Выпили много, но под хорошую закуску и душевную беседу,
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
потому пьян я небыл. Раздевшись до трусов, не укрываясь
одеялом, мгновенно уснул в жарко натопленной горнице.
Разбудил странный звук, доносящийся из соседней
комнаты.
-Ф-фи!... Ф-фи!... Ф-фи!..., - звучало назойливо – негромко,
с интервалом в несколько секунд. Заснуть было невозможно.
Подкрался к чуточку приоткрытой двери, заглянул в щель.
За столом сидел толстый, голый до пояса хозяин с
махровым полотенцем на шее и хлебал чай из пиалы. На столе