глаза резко выделяли её в обществе подруг – старушек, для
которых дом тёти был местом посиделок. Приходя к ней почти
ежедневно, я редко когда не заставал гостей. …Их глаза были
похожи на застывший воск погасших свечей.
Тётя
хорошо
видела
и
была
необыкновенно
наблюдательной. Малейшие изменения в облике окружающих
замечала мгновенно, а реакция была своеобразной, присущей
только ей. Например, захожу я не чисто выбритый, ну сегодня
еще не успел побриться. Следует вопрос: «Чого це ти не
побритий? Грошей на лезвія нема?» И рука тянется к ящику
серванта, где лежит кошелёк. Протесты не принимаются. Тётя
суёт деньги в карман моего пиджака.
Или приходит к ней подруга в платке явно не по погоде.
«Що це ти вирядилась, як молоденька?!», - ворчит тётя и идет в
спальню. Через мгновение появляется с новым тёплым платком:
«Це тобі од мене подарок».
Или в очередной раз забегает с похмелья соловый сосед.
Топчется у порога не зная с чего начать. «Що, Вітька, погано
тобі? Нема за що похмелиться? Ну в мене тільки п’ять рублів є,
це ж, мабуть, не хвате?..»
«Та хвате, хвате, тітка Катя! Я вам одроблю…», - чуть не
пустив от нахлынувших чувств пьяную слезу, хрипит Витька и,
зажав в кулаке пятёрку, исчезает.
Доброта, щедрость, постоянное стремление помочь
другим, искренние переживания и неподдельное сочувствие
бедам подчас едва знакомых людей со стороны тёти, в молодости
вызывали у меня удивление и даже раздражение…
Прошли годы. Она до самой смерти оставалась такой же.
Не хочу гневить Бога – у множества других жизнь сложилась
ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ
хуже моей. Но и мне пришлось немало увидеть и пережить.
Главное, что оказало определяющее влияние на формирование
меня сегодняшнего – характер профессиональной деятельности.
В университетском дипломе написано: «историк, преподаватель
истории и обществоведения». Общество – это люди, «человеки».
Мне более импонирует «человековедение». Случилось так, что
моя любовь к наблюдениям за людьми стала моей профессией.
Унаследовав от тёти наблюдательность и еще от кого-то
аналитический ум, соприкоснувшись в непосредственных
профессионально-деловых и дружеских контактах с десятками
тысяч людей, делаю вывод: из ныне здравствующих (август 2011-
го), таким же набором достоинств обладает лишь один человек –
мой друг Валерка Руденко. Почти таким же был незабываемый
Витька Коштарек. И всё.
Динозавры,
ископаемые,
анахронизмы,
рудименты,
ошибки природы – так можно назвать (и называют…) эту
вымирающую, микроскопическую по численности популяцию
Людей. Она уходит. Всё яснее и яснее становится, что наша
цивилизация ещё держится « на плаву» лишь благодаря
магической ауре этих прямых потомков Прометея и Данко.
Они - Избранные и Посвященные, в телах которых
сконцентрирована бессмертная, жизнетворная, позитивная,
светлая энергия. Они – биологические костры, отогревающие
души. Они – центры притяжения для ищущих жалость, их плечи
всегда мокрые от чужих слёз.
Без религии, политики, денег, шаманства, планов, расчета,
надежды, даже без осознания своих поступков отдают Люди
кусочки своей жизни другим, научное название которых «Гомо
сапиенс». Миссия Людей в отношении деградирующих «Гомо» -
важнейшая с точки зрения исторической перспективы Землян. Их
Валерий Варзацкий
сверхзадача – сохранение Добра в генном коде нового
господствующего вида, уже формирующегося на планете внутри
старого.
Не знаю, занимался ли кто-то специально изучением
феномена носителей Добра, но то, что тема вечная, я бы сказал
тема №1 для религии и литературы – сомнению не подлежит.
Потому, оказавшись рядом с живым таинством, находясь в зоне
влияния чудесных волн, исходящих от источника даже после его
физической смерти, считаю необходимым (какая-то мощная сила
начала подталкивать меня изнутри, как только гроб опустили в