целиком там?
- Тут надо покумекать, - Зина закусила губу и задумалась. – Может, нам как-
нибудь вклиниться в тот его мир, подыграть? Надо, надо, чтобы он уснул.
Тогда все пройдет.
С этим Добряков не мог не согласиться. В тот раз с ним было точно так же.
Правда, потом немного болела голова, но это его ничуть не беспокоило. Он
похлебал бульона, выпил таблетку пенталгина, еще снотворного – и пошел в
ночь. А наутро встал совсем здоровым, как будто никогда не пил. То, что
через неделю он снова сорвался и запил, к тому приступу «белочки»
никакого отношения не имело. А то, что с тех пор Добряков никогда
376
«белочкой» не страдал, объяснялось только тем, что напуганный ею, он
никогда не оставался абсолютно трезвым дольше двух дней.
- Да, должно пройти, - согласился он. – Готовь тогда снотворное.
- Ты погляди за ним, - и ушла на кухню.
Виктор прижимал подушку, отмахивался рукой и бормотал уже отчетливее:
- Попробуй… Слабо?.. Хер тебе в жопу!
«Может, и впрямь втереться, подбодрить его? Верка, мол, вернулась к тебе…»
Вошла Зина с полным стаканом, на дне которого болтался мутноватый
осадок.
- Не растворилось? – спросил Добряков.
-А таблетка никогда целиком в воде не растворится, если не шипучая. Ничего, покруче наклоню, уйдет… Кто будет поить?
- Давай уж ты. Ты прикинься Веркой – мол, вернулась я. Может, он твой
голос за ее примет.
Зина кивнула и осторожно подошла к сыну. Виктор теперь уже раскачивался, перекатываясь с носков на пятки, и бормотал угрозы медленно, отчетливо.
- Витя, они больше тебя не тронут, - негромко, выговаривая каждое слово, сказала Зина. – Это я, Вера. Я вернулась к тебе. Мне никто, никто, кроме тебя, не нужен. Прости меня. Я тебя люблю!..
Подружка-медсестра, видимо, оказалась права: голос, раздавшийся в его
теперешнем мире, Виктор услышал. Он слегка вздрогнул, медленно повернул
голову к матери и посмотрел на нее в упор невидящими (она понимала)
глазами.
377
- А эти твари не получат ее… - скороговоркой, взахлеб зачастил он. – Думают, получили… Не знают, что я герой афганской войны… (Зина удивленно
посмотрела на Добрякова, тот пожал плечами.) Я их всех!.. Вот только взвод
свой построю… В ночную разведку… Найдем ее…
- Витенька, да вот она я, - снова начала Зина прежнее. – Я вернулась. К тебе
вернулась. Хочу, чтобы ты со мной выпил. За то, чтобы никогда больше не
разлучаться… На вот, выпей, - она поднесла стакан к самому его лицу и
коснулась кромкой губ.
Того, что произошло потом, ни Добряков, ни Зина даже предположить не
могли. Виктор вдруг подпрыгнул, отскочил в сторону, выронил подушку и
завопил:
- Сволочи!.. Гады!.. Опять увели!.. Ну, берегитесь!
Он напружинился и стремительно кинулся на мать. Выбил из рук стакан и
оттолкнул ее с такой силой, что она, задрав ноги, отлетела в угол и во весь
рост грохнулась на пол.
- Держи его! Нога!.. – простонала она, скривившись от боли.
Добряков метнулся к Виктору, повалил и подмял его под себя. Он
почувствовал, как напряглось тело парня, и ему стоило немалых усилий
удерживать его.
- Чего делать-то будем? – крикнул он Зине, заливаясь потом.
- Не знаю, не знаю! Ничего не знаю! – Зина готова была разреветься. – Что-то
не сработало. Где-то мы дали маху…
378
- Не ной только! – одернул Добряков. – Звони снова, я пока держу его… Витя, спокойнее. Она вернется. Мы их всех отвадим. Передохни чуток, и отвадим.
Разберемся с ними, - успокаивал он брыкающегося Виктора.
Зина кое-как поднялась и доковыляла до телефона.
- У него… приступ… Ну да, внезапно… Не получилось… Удерживаем… Ага,
ладно… А по другому никак?.. Ладно, спасибо…
Она положила трубку и посмотрела на Добрякова взглядом, полным
отчаяния:
- «Скорую» вызывать надо. По другому не выйдет. Она говорит, следить за
ним, чтобы не убежал никуда.
- А без «скорой» нельзя?
- Можно, конечно, но это будет длиться дня два-три… Я не выдержу, Егор…
- Да-а, - протянул Добряков. – Ну вызывай тогда. Он вроде пока присмирел.
Виктор, точно, совсем успокоился: затих и неподвижно лежал на спине,
устремив экстатически расширенные глаза в потолок.
- Пойдем на кухню, - позвала она. – Оттуда позвоню. Как бы он чего не
услышал.
Они вышли из спальни, Зина заперла дверь на ключ.
- Дай мне выпить, что ли, - попросил Добряков. – Сердце не на месте.
- И я с тобой, - поддержала она. – Наливай. Я пока позвоню.
Добряков до половины наполнил два стакана и нетерпеливо ожидал, пока
Зина закончит разговор.