сходить к нему домой, но это ничего не принесло. Измучившись неведением, она считала часы, когда ее выпишут, и выпросила у врача разрешения уехать
398
на день раньше положенного. Созвонилась с Петей и попросила его заказать
такси. Петя заказал и приехал сам.
По просьбе Зины водитель подъехал к дому Добрякова. Она расплатилась и, опираясь на тросточку, вышла из машины. Петя поддерживал ее под руку.
Они вошли в подъезд и вызвали лифт. Пока он поднимался, Зина была сама
не своя, будто предчувствовала недоброе. Вытащила из сумочки ключи,
волнуясь, долго не могла попасть в замочную скважину, наконец, попала,
толкнула дверь. Дверь не подавалась, словно что-то тяжелое подпирало ее
изнутри. Петя навалился плечом и высвободил небольшое пространство,
чтобы можно было войти. Зина протиснулась первой и громко вскрикнула.
Петя подоспел на помощь и вовремя подхватил ее.
На полу в прихожей лицом вверх лежала незнакомая женщина. Мертвая.
Дверь в комнату была открыта, и оба увидели висевшего под потолком
Добрякова. Труп давно окоченел, черный язык вывалился и безобразным
комком застыл где-то на подбородке.
Зина забилась в истерике, рванулась было в комнату, но Петя крепко
прижимал ее к груди. Какое-то время она колотила кулаками по его спине, силилась вырваться, но вот руки ее ослабли, она сникла, успокоилась и
уткнулась ему в плечо. Петя подвел ее к кровати, осторожно посадил поверх
скомканного одеяла. Она еще раз посмотрела на Добрякова и снова
разрыдалась - безутешно, отчаянно.
- Что же ты, Любимка? – давилась она крупными градинами слез. – Ты же
говорил мне, что не оставишь меня… А сам… Я ведь тебе верила!.. Как же я
теперь буду одна?.. Как я буду, Любимка?..
Но никакого Любимки больше не было.
Fin
399