страницы, краем глаза наблюдая за дверью кабинета. Вскоре она отворилась, из нее вышла старушка под руку с мужчиной лет сорока, который странно
поводил головой и подергивал той рукой, за которую держалась старушка,
отчего женщина вздрагивала и еще крепче цеплялась за рукав. Очередной
пациент проскользнул в кабинет, старушка с мужчиной проковыляли перед
Зиной, и девушка услышала дребезжащий старческий голосок, скорее
полушепот:
- На старости лет позоришь мать-то… Сам не мог прийти, что ли?
Обязательно надо было, чтобы участковому сообщили? Вырастила сыночка,
называется, спасибо тебе!..
- Уймись ты, мать, - ворчал сиплым, пропитым голосом сын. – Нужна ты
участковому, дел у него, что ли, больше нет, как меня пасти? Сказал врачу, что буду ходить, значит, буду. Так и скажи фараону своему.
Зина проводила их тяжелым взглядом и вспомнила мать. Она вздохнула и
снова почувствовала на себе пристальный взгляд. Обернулась – назойливый
дядечка по-прежнему, нагло усмехаясь, смотрел на нее в упор.
- На учет вставать? – спросил он и, как ей показалось, подмигнул.
- Ошибаетесь, - сухо отрезала Зина и отвернулась.
- Да ты не бойся, - не унимался тот, видимо, не поверив девушке. – Это
ничего. Совсем не больно. Поставят, будешь раз в месяц приходить и
отмечаться, что вроде как трезвая. Я вот каждый месяц хожу. Потерплю
денька три до прихода, отмечусь – и опять загулял. Красота! Врач даже и не
59
подозревает, что его водят за нос. Видит – трезвый, и так полтора года уже, похвалил даже, с учета скоро снимет. Здорово, да? Так что не переживай… А
если хочешь вот, я подожду тебя, отметим вместе этот факт, а?
- Какой такой факт? – гневно блеснула глазами Зина.
- Ну как какой? Факт приписки к нашему сообществу. Теперь ты самый
заправский, всамделишный алкоголик.
- Да как вы смеете! – выпалила Зина и вскочила с банкетки. – Незнакомому
человеку!..
- Да будет тебе! Я таких незнакомых за версту вижу. И чего ерепенишься-то?
Спасибо сказала бы. Я бы тебя подучил, что и когда говорить врачу…
Но Зина уже не слышала его и стремглав летела к регистратуре. Задыхаясь от
гнева, она рассказала о произошедшем дежурившему на входе милиционеру.
- Опять Чебыкин колобродит! – покачала тот головой и встал. – Вы не
волнуйтесь, подождите в регистратуре, я сейчас все улажу. Мария
Викторовна, пусть девушка у вас побудет пока, - и он направился к пятому
кабинету.
Зина вошла в регистратура и встала за дверью. Вскоре послышалась возня в
коридоре и приближающиеся голоса.
- Да ничего я не говорил такого! – громко доказывал Чебыкин. – Просто совет
хотел дельный дать. Подумаешь, обидчивая какая! Краля неписаная! Узнает
еще, как опытными людьми пренебрегать!..
- Выходи побыстрее! – подталкивал его милиционер. – Всем уже плешь
проел!
- Могу и не ходить! Могу не ходить, - радостно частил Чебыкин. – Сами же
велите являться. Мне-то что…
60
- Выходи! – милиционера подтолкнул Чебыкина к выходу, распахнул дверь и
мягко выпроводил его на улицу. – Придешь завтра с утра. Доктора я
предупрежу.
- Делать мне разве нечего? Таскаться сюда каждый день! – голосил Чебыкин.
- Не придешь сам – участковый приведет. На сегодня свободен! – отрезал
милиционер и захлопнул дверь.
Он подошел к регистратуре и сказал Зине:
- Проходите, девушка, скоро, кажется, ваша очередь.
Зина поблагодарила и пошла к кабинету. Из него вышел тот, кто был перед
Чебыкиным, и девушка робко переступила порог:
- Разрешите?
- Входите!
Старичок-доктор пригласил Зину садиться. Она некоторое время молчала, не
зная, с чего начать, а потом ее прорвало. И в течение получаса она
рассказывала доктору обо всем, что наболело в душе, что усиленно искало
выхода и, увы, не находило его.
- Его надо определять в ЛТП, - выслушав Зину, сказал доктор. – Возьметесь
за оформление бумаг?
- Но каких? Я ничего не знаю, - ответила Зина.
- Я вам все расскажу, - улыбнулся доктор.
Через час, успокоенная и обнадеженная доктором, Зина возвращалась домой.
Но время от времени воспоминание о грязном мужичонке на банкетке в
диспансере почему-то смущало и тревожило ее. Зина, наученная книгами,
привыкла в каждом почти явлении видеть предзнаменования и символы, и
теперь никак не могла понять значение этого образа. Но за последующими
61
хлопотами и собиранием справок на отцовской работе этот образ постепенно
поблек, а потом и вовсе исчез.
Через два месяца усилиями Зины отца определили в лечебно-трудовой