Вначале он думал, что она такая, какой кажется: вполне земная, бесхитростная женщина, которая делает все для спасения своего любимого Вазаро и людей, которые с ним связаны. Потом он увидел, какая она порывистая и эмоциональная. Насколько она страстная натура, хотя умеет держать себя в руках. Частенько она проявляла чувство юмора, которое удивляло его. Для Катрин она была скорее заботливой матерью, чем дочерью. С Жаком ее связывали тесные узы, но в его отношении к ней не было ничего отцовского, покровительственного – они были на равных. Каждый день Алекс открывал еще какую-то грань ее богатой натуры. И ему хотелось узнать, что же таится в самой глубине.
С каждым днем она становилась все ближе и дороже ему. И это его тревожило. Вместо того чтобы успокоиться и отвлечься от своих проблем, он, кажется, попал в свою же собственную ловушку.
Алекс вышел из коттеджа и закрыл за собой дверь. Поднимаясь на холм, он упорно пытался найти какой-нибудь выход.
Все дело в Вазаро!
Здесь они вместе работают на поле, сидят за одним столом за обедом и ужином. Физическая близость еще более заставляет его постоянно думать о Кэтлин. Значит, выход в том, чтобы вырваться из этого места. Когда они окажутся в другой ситуации, когда вокруг будет много людей и будет кипеть работа, он избавится от наваждения и она уже не будет значить для него так много.
Кэтлин стояла на коленях перед голографическим изображением. Он едва смог различить ее темный силуэт в потемках. Луч одного из проекторов высветил каштановый завиток, когда она обернулась на его шаги.
Алекс почувствовал неловкость, как будто и в самом деле помешал таинству. Вот это он и имел в виду, мысленно сравнивая ее со жрицей, охраняющей священный огонь.
– Зачем ты пришел сюда? – Кэтлин опустила бинокуляры. – Я же предупредила, что не хочу видеть тебя сегодня.
– Твое божество будет недовольно? – Алекс пытался за насмешкой скрыть неловкость.
– Не иронизируй, – нетерпеливо проговорила она. – Уходи или становись тут на коленях, рядом со мной, и не мешай.
Он медленно пересек лабораторию и встал на колени перед пьедесталом. – Так?
Она протянула ему бинокуляры.
– Вглядись в основание статуэтки. Как тебе кажется, основание сделано из того же самого золота, что и сама статуэтка, или нет?
Он принялся внимательно рассматривать основание.
– Так из того же или нет?
– Если и не из того же, то из очень сходного. Ты ведь у нас эксперт по древностям, а не я.
– Я не могу ответить, – голос ее звучал подавленно. – У меня так мало сведений. Только дневник Катрин и книга Лили Андреас, написанная в двадцатые годы. В семье Андреас есть пара тетрадей, которые помогли бы мне продвинуться: большая часть сведений, приведенных там, никогда не публиковалась.
Кэтлин протянула руку к голограмме.
– Если бы у меня было хорошее оборудование! А еще лучше увидеть саму статуэтку.
Алекс улыбнулся:
– Может, я смогу помочь тебе в этом?
Кэтлин обернулась и посмотрела на него. В рассеянном свете проекторов в ее глазах отражался Танцующий Ветер. Как странно было видеть отблеск божественной мощи и красоты в глазах смертной женщины. Возможно, и она видела в глазах Алекса то же самое отражение. Словно на краткий миг величие древней загадки коснулось их обоих.
– Мне не до шуток, Алекс, – нетерпеливо отозвалась Кэтлин. – Ты не представляешь, как это важно.
– Вижу. – Алекс взял у нее из рук пульт дистанционного управления. – Но раз тебе так хочется посмотреть подлинник, значит, надо на него посмотреть.
Он выключил проектор, и Танцующий Ветер исчез из глаз Кэтлин. Алекс вскочил на ноги и весело скомандовал:
– Укладывай чемодан. Рассчитывай дней на пять. Не знаю точно, сколько все это займет, но не меньше пяти дней. А если понадобится, то мы всегда сможем купить все, что…
– Укладывать чемоданы? Зачем?!
– Мы едем в Соединенные Штаты. У тебя, паспорт в порядке?
– Думаю, да. Нужно посмотреть.
– Мы оформим все нужное в Ницце. Ты сумеешь заказать билеты по телефону? Я сейчас займусь тем, что буду звонить своим агентам. Мы начинаем подготовку к рекламной кампании твоих духов.
– Это из-за нее такой переполох? Он кивнул:
– У нас есть отличный ключик, чтобы толкнуть твои духи на рынок.
– И этот ключик находится в Штатах?
– В Южной Каролине, если точнее. – Он улыбнулся. – Танцующий Ветер.
Ее глаза широко распахнулись от удивления.
– Ты хочешь уговорить семью Андреас позволить использовать Танцующий Ветер в рекламе?
– А ты могла бы придумать более романтический и привлекательный символ?
– Нет, – ответила она. – Но из этого ничего не выйдет.
– Почему? Ты состоишь в отдаленном родстве с Андреасами. Это дает повод для визита. Остальное я беру на себя.
– Чем мы можем их заинтересовать? Деньги им не нужны – это точно. – Кэтлин покусывала нижнюю губу. – Они никогда не позволят вывезти Танцующий Ветер за пределы Штатов, чтобы не повторилось то, что произошло в начале Второй мировой войны. Когда он оказался в руках нацистов. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты считаешь, что нам необходимо ездить с ним по всему миру?
– По крайней мере по Европе. С остановкой в Париже.
Она поморщилась:
– Если ты думаешь, что Андреасы способны испытывать родственные чувства, то глубоко ошибаешься. Почему, как ты считаешь, я ни разу не обращалась к ним, хотя столько времени посвятила изучению Танцующего Ветра? Это моя бабушка уговорила отца Джонатана сдать Танцующий Ветер в Лувр. Когда шедевр пропал после прихода нацистов, Андреасы обрушились с яростными обвинениями, что во всем виноваты обитатели Вазаро.
– Это случилось пятьдесят лет тому назад.
– Ничего. У них долгая память.
– Посмотрим. – Он взял ее за руку и повел к двери. – Во всяком случае, мы должны попытаться.
– Ты в самом деле считаешь, что без Танцующего Истра нам не обойтись?
– А ты представляешь себе, в какую сумму может вылиться рекламная кампания новых духов? Десять-пятнадцать миллионов долларов. Не меньше.
Она резко выдохнула всей грудью:
– У тебя столько денег?
– Эта сумма у меня имеется. Но если повезет и нам удастся уговорить Андреаса, мы сможем отделаться меньшим. Танцующий Ветер – это уже реклама. Нам не потребуется самим создавать вокруг духов ореол таинственности.
– Таинственности? – улыбнулась она. – Ты знаешь, как лучше всего привлечь внимание к духам.
– Вычитал в твоих книгах. – Он остановился, пропуская ее в дверь. – Но я обещаю, что буду знать в сто раз больше, когда мы доберемся до Чарльстона.
Ее улыбка погасла.
– Если реклама стоит так дорого, то сможем ли мы получить хоть какой-то доход от продажи духов?
– Сколько стоит унция твоих духов?
– Около двадцати долларов. Мы используем самые высококачественные масла и ингредиенты.
Он усмехнулся:
– Тогда прибыль будет. Мы будем продавать по две Сотни долларов за унцию.
– Это слишком много, – пораженная, ответила она. – Это больше, чем за «Опиум»…
– Но у тебя хорошие духи?
– Это «Вазаро», – просто ответила она.
Алекс усмехнулся:
– Значит, классика. А такие духи дают пятьдесят миллионов долларов в год.
– Я еще никогда не видела тебя таким, – изумленно сказала она.
– Это потому, что ты еще не видела меня в деле. Я настоящий аналитик и умею разрешать трудные задачи. Теперь мне есть чем заняться, – пробормотал он. – На этот раз надолго.