Пастор. Неверящая?
Ангелика (почти торжествующе). Вот именно!
Пастор (качая головой). Бывают же фамилии! Но ничего не поделаешь! (Протягивает Ангелике руку.) И все же я рад вам, дитя мое. (Маттесу.) Твоя невеста?
Маттес. Нет. (Торопливо.) Это мой товарищ по партии. Из обкома. Здесь по службе.
Ангелика. Да-да, именно по службе! (Осознает, что эти слова противоречат ее одеянию, и, попав в затруднительное положение, реагирует яростно — от смущения.) Но мы, кажется, не обязаны давать вам отчет! Я ложусь спать, Маттес. (Проходя в чулан.) Спокойной ночи.
Пастор. Спокойной ночи, дитя мое! (Смотрит ей вслед, невольно восклицает.) Разрази меня гром, ну и девка! (Потом, когда Ангелика громко хлопает за собой дверью, вновь обрушивается на Маттеса.) Да, зачем же я пришел? Ты, вороний выкормыш, я же только что встретил Скрюченного Пауля. Меня чуть удар не хватил!..
Маттес. Завтра, завтра об этом, пастор.
Пастор (проследив его взгляд в сторону чулана). А почему не сейчас?
Маттес. Я ведь вас тоже не выдаю, когда к вам приезжают из канцелярии епископа.
Пастор (испуганно). Еще не хватало… Ну ладно. Только не вздумай и завтра отговорочками отделываться. (Он идет к двери, задерживается у портрета Карла Маркса, пытается его поправить.) Нет уж, где нечисто — там нечисто. Проклятый колдун!
Маттес. Помолчите-ка, пастор. Вспомните лучше низкую свою колокольную балку!
Пастор (в ярости). Черт! (Вышагивает прочь из комнаты и с треском захлопывает за собой дверь.)
Маттес прислушивается, как там в чулане, и радуется, что Ангелина молчит. Щелкнув выключателем, быстро раздевается и ложится на диван.
Ангелика. Маттес?
Маттес. Да?
Ангелика. Что у тебя там?
Маттес. Что?
Ангелика. Ну, со Скрюченным Паулем? И с колокольной балкой?
Маттес. Это обкома не касается. Наши частные проблемы. Спи. Тебе ведь рано вставать.
Ангелика (входя в комнату). Маттес?
Маттес. Да?
Ангелика. Можно я позвоню?
Маттес. Конечно. (Встает, включает свет.)
Ангелика. А какой код?
Маттес. Куда?
Ангелика. В обком.
Маттес. Ноль-ноль-девять, но…
Ангелика (уже сняла трубку, набрала номер, ждет). Алло? Обком? Соедините, пожалуйста, со вторым секретарем.
Маттес. Ангелика, ведь полночь скоро! Он сердится, когда ему в такое время звонят…
Ангелика. Почему?
Маттес. Он тишину собирает.
Ангелика (в недоумении). Что?!
Маттес. Тишину. Вернее, тихие звуки, записывает их на магнитофон. У него отличные записи: к примеру, жужжание мухи под лампой, покой ночных улиц, тишина в бюро после работы… Понимаешь, днем-то слишком много вокруг суеты и возни.
Ангелика. И все же — такие странные тенденции… (В трубку.) Товарищ Хаушильд? Это Неверящая… Разумеется, вы меня знаете: это Ангелика, ваш новый научный… Ах нет, ничего, ведь уже поздно. Я только хотела бы остаться здесь еще на день… (Почти испуганно.) На неделю? Да нет, зачем же! Надо решить кое-какие принципиальные вопросы. (Неохотно.) Да, конечно, очень деликатно. До свидания! (Раздраженно кидает трубку, Маттесу.) Так вот, я остаюсь!
Маттес (с трудом). Очень хорошо.
Ангелика. И можешь быть уверен, я здесь все основательно изучу!
Маттес. Тебе понравится, вот увидишь. Чудесная деревенька, хозяйство хорошее, дружелюбные люди…
Ангелика. Товарищ Хаушильд сказал, я могу остаться здесь хоть на целую неделю!
Маттес (тихо). Неудивительно.
Ангелика. Что ты сказал?
Маттес. Правда, я очень рад. Можно поговорить по душам… Сблизиться по-человечески.
Ангелика (возвращается в чулан). Только не сейчас.
Маттес. Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее.
Ангелика (останавливается, подозрительно). Что ты имеешь в виду?
Маттес. Ты ведь первую ночь проводишь на новом месте… Эти сны сбываются.
Ангелика. Брось свои штучки! (Забирается в кровать.) Пусть хоть и трижды хорошее приснится — я в это все равно не поверю.
Маттес. И все же — доброй ночи! (Выключает свет.)
Ангелика. Сначала я все продумаю. Потом все продуманное проанализирую. Затем сделаю предварительные выводы. И взвешу предполагаемые последствия…
Маттес поворачивается к стене и демонстративно храпит.
Маттес? (Прислушивается, удивленно.) Уже спит. И храпит. (Почти засыпая, вздыхает.) И почему мужчины вечно храпят?.. (Зевая.) Ну, это их дело. Не имеет… идеологического значения…
Со двора доносится соловьиная трель.
Маттес. Ангелика? Послушай — соловей!
Ангелика (повторяет уже почти во сне). И это тоже… не имеет… идеологического… значения.