2
На следующий день. Ближе к вечеру. Пустой дом. Комната, чулан и кухня прибраны: даже хаос бумаг на столе приобрел приличный вид. В распахнутые окна светит солнце — чувствуется, что выдался особенно теплый весенний день. Слышно кудахтанье кур, далекий шум трактора, затихающий стук вагонных колес. Входят Маттес и Ангелика. Маттес выглядит бодро. Ангелика — устало, раздосадованно.
Маттес. Ну вот, товарищ. Вот ты и изучила Труцлафф, скромную нашу деревушку.
Ангелика. Неужели изучила?
Маттес. Ну, во всяком случае, в общих чертах — и коровники, и выгоны, и поля, и выпасы, и луга, и так далее. Ой, погоди! Я же тебе еще нашу дубраву не показал.
Ангелика. Что за дубрава?
Маттес (показывает на окно). Видишь голубую дымку на горизонте? Это она! Замечательная старая дубовая роща. Гордость нашей деревни, граница наших владений. На нее стоит взглянуть!
Ангелика (устало, но решительно). Тогда пойдем.
Маттес. Ты что, правда хочешь?..
Ангелика. Знаешь, Маттес… (Выпаливает одним духом.) Лицемерие тебе не идет! Я вижу, как тебя прямо-таки распирает от самодовольства. (Горячо.) Будто мне давным-давно уже не ясно, зачем ты целый день беспощадно таскаешь меня повсюду. Не даешь мне времени остановиться, словом хоть с кем-нибудь перекинуться!
Маттес (захвачен врасплох, нерешительно). Да здесь все такие молчуны…
Раздается короткий стук. В ту же минуту дверь распахивается и появляется Лидия, миловидная женщина лет тридцати. Последующий каскад слов должен не только заставить усомниться в утверждении Маттеса, но и внести в ход событий энергичную, свежую струю. Прямо в дверях она бросает чемодан, бежит — не замечая присутствия Ангелики — к Маттесу и горячо обнимает его.
Лидия. Ну, здравствуй, Матти! Наконец-то я вернулась. На три дня раньше, не сердись. Не могла там дольше выдержать. Ты рад? Конечно, рад! Ты посмотри, как я выгляжу! Ну? Как я выгляжу?
Маттес. Замечательно, Лидия! Можно я вначале тебя познакомлю? (Ангелике.) Это Лидия, наш председатель. (Лидии.) А это товарищ доктор Неверящая.
Лидия (испуганно). Ты что, болен?
Маттес. Да нет. Ангелика — из обкома.
Лидия. Ах, вот как! (Пожимает Ангелике руку.) Оч-ч-ень приятно.
Ангелика (холодно). Мне тоже.
Маттес. Лидия отдыхала в санатории. Она тут в кооперации слишком перетрудилась.
Ангелика. Да, я слышала об этом. (Лидии.) Сердце, правильно? Но вы же еще не такая старая…
Лидия (язвительно). Да уж не такая!
Ангелика. Простите, я…
Маттес (горячо). Почему на «вы»? Лидия тоже член партии.
Лидия. Хотя и не ветеран.
Ангелика (смутившись, с досадой). Я же совсем не то имела в виду.
Маттес. Ну прекратите. Садитесь.
Все садятся. Обе женщины окидывают друг друга оценивающими взглядами, как часто делают женщины в присутствии мужчины.
Маттес. Жарко сегодня, верно? Даже душно… Будет гроза… (Бросив взгляд на Ангелику, быстро.) Прямо висит в воздухе!
Пастор (снаружи, громко). Маттес, ты никак дома?
Маттес (вскакивает). Да, пастор! Погодите, я выйду! (Ангелике и Лидии.) Вы поболтайте тут, расскажите о том о сем. Я скоро. (Исчезает за дверью.)
Пастор (встречает Маттеса снаружи, возмущенно). Ну, где ты? Я тебя целый день ищу! Мы же хотели поговорить!
Маттес. Давайте поговорим там, в тени, господин пастор. Пойдемте.
Ангелика прислушивается, но разговор Маттеса и пастора ей уже не слышен.
Лидия (непринужденно). Вы приехали утренним поездом?
Ангелика. Нет, вечерним поездом, вчера.
Лидия (удивленно). И остались здесь?
Ангелика. Как видите.
Лидия. Обычно те, кто по службе…
Ангелика. Я знаю. Но было поздно. И Маттес меня не отпустил.
Лидия (еще более непринужденно). Но он вас хотя бы хорошо устроил?
Ангелика. Разумеется. (Демонстративно смотрит в сторону чулана.) Просто великолепно!
Лидия (проследив за ее взглядом). В ближайших планах жилищного строительства мы предусмотрели комнаты для гостей.
Ангелика. Очень разумно. Очень дальновидно.
Лидия. Тогда будет не в тягость, если гости задержатся. (Пауза.) Вы надолго здесь?
Ангелика. Смотря по обстоятельствам.
Лидия. А что за обстоятельства, позвольте спросить?
Ангелика (туманно). Я здесь по делу…
Лидия (испуганно). Что-то случилось?
Ангелика. Нет-нет…
Лидия (быстро успокаиваясь). Да и что может у нас случиться? (Становится раскованнее. Доверительно.) Но когда тебя здесь четыре недели нет, все равно всякие мысли лезут в голову. Хотя психолог в санатории постоянно внушал мне, что ничего здесь не может произойти — во всяком случае, плохого. (Весело.) И, видно, именно потому я все больше и беспокоилась. Вот приехала на три дня раньше.