– А это выход! – одобрил Дюк.
– Горшков не напасемся, – буркнул компаньон. – Вон, еще две крали.
– Где? – Дюк ахнул и завертел головой.
– Да вон же, – Джейк прикусил заусенец на пальце, – в подворотне одна, и на самом углу маячит какая-то.
– На самом углу улица не наша! – немедленно возразил М.Р.
– Все равно заведению прямой убыток! – не дал выкрутиться компаньон. – Я, в общем, попробую.
– Может, все-таки не надо?
– Я аккуратно! – заверил Джейк и убежал.
– Почему каждый раз, когда ты говоришь «я аккуратно», мне делается страшно? – пробормотал Дюк.
Д.Э. сдержал слово: подошел к девице, не прикасаясь к шляпе, что-то проговорил, терпеливо, судя по всему, повторил, а затем, действительно очень аккуратно, подхватил ее, перекинул через плечо и попросту вынес с улицы под хохот, подбадривания и аплодисменты из окна. М.Р. оценил свои возможности. Пришел к выводу, что комплекция нарушительниц, пожалуй, не позволит повторить фокус компаньона – тот, вон, тоже штормовой крен дает. Они еще и брыкаются – нет, лучше не конфузиться.
– Однако, сэр, однако! – хмыкнул он, когда компаньон, хромая, вернулся обратно. – Какие у вас радикальные меры!
– Да я просто не знал, что ей сказать! – все еще тяжело дыша, стеснялся Д.Э.
Лоб и щеку искателя приключений украшало несколько свежих царапин. Подрагивающие пальцы, которыми он зажег спичку, прикурить – тоже в отметинах.
– А мы никому не скажем, – утешил Дюк. – Пускай боятся. Дел-то ты ее куда?
– На помойку, – буркнул Джейк.
– Как – на помойку? – моргнул М.Р. – Ты где помойку нашел, тут кругом теперь помойка!
– Ничего, – уверил Д.Э. – Тут, за одним домом, есть настоящая помойка. По крайней мере, раньше была. Как раз за два квартала получилось.
Еще три пункта полученной от барышень инструкции гласили: «сигналить, если копы», «провожать клиента до двери» и «избавляться от подозрительных». Вообще говоря, сообщать о подозрительных обстоятельствах любого свойства следовало мадам, но без нее, к счастью, барышни решили обойтись. Так же, как и от излишеств в виде салона с танцами. Цену, правда, пришлось сбросить, но тут уже ничего нельзя было поделать. Источник дополнительного дохода находился при компаньонах и в буквальном смысле жег карман.
– Я не могу продавать порнографические карточки! – стонал М.Р.
Д.Э. сгрыз заусенцы до крови и принялся за ногти: у него не получалось изобразить нужное выражение лица, провожая клиента до места назначения, по каковой причине двое осторожных субъектов, которые могли бы таковыми стать, ретировались от греха подальше.
– Компаньон, – голос искателя приключений был бледным, но решительным, – у меня предложение.
– Как, опять?
Ну, а кому еще могла принадлежать идея остановиться напоследок в «Палас», авось подвернется что-нибудь получше китобоя?
– Да. Давай смоемся? Прямо сейчас!
М.Р. опять впал в раздумья. Думал он долго, значительно дольше, чем когда выбирал между «Палас» и «Гранд». Наконец, посмотрел на голубеющее сквозь дым небо, проводил до самого последнего перекрестка Тридцать Шестую улицу, заглянул в полные надежды глаза компаньона и ответил:
– Нет.
– Какая агентша, ты что, рехнулся, что ли? Сэр, вам просто порядочный бордель доверить нельзя, вы же его по ветру пустите!
– М-да, – Джейк задумчиво вытянул на бюро ноги. – Ну ладно, не Пинкертона. Иностранная тайная агентша. Бывшая.
– Иностранная? – прищурился Дюк. – Француженка? Ах черт, они же по-французски ни в зуб ногой. Может быть, русская?
– Здравствуйте, теперь тебя понесло! Из кого мы русскую-то сделаем?
– Из Ширли.
– С таким носом? – Д.Э. засмеялся.
– Можно подумать! – фыркнул компаньон. – У нее, может быть, отец с носом, а мать – русская! Графиня!
– У твоей Ширли акцент за милю Чикаго отдает! – возмутился Джейк. – Нет, сэр, идея у вас, конечно, красивая, но не получается.
Дюк помолчал.
– Воспитать ее надо. Заговорит по-другому – никто никакого акцента и не заметит. Я вон, когда в Канаду приехал, вообще полгода никого не понимал: у всех акцент, и у каждого свой, штук двадцать разных!
– Ну ладно, акцент, – сдался Джейк. – Но ты же посмотри на нее! Тощая, ни спереди, ни сзади, глазки близоруконькие, сама конопатая, рот огромный, еще и коленки острые!
– Это как посмотреть, – заметил Дюк. – Не тощая, а хрупкая. Коленки не острые, а тонкие. Нос не горбатый, а породистый. Рот не огромный, а чувственный, и глаза не близоруконькие, а загадочные. Натурально, аристократка.
Д.Э. помолчал.
– Да? – спросил он.