Отсюда не следует, конечно, что в ближайшее время можно, по аналогии, ожидать создания особого института создания бессмертных по способу Курганова (или Всеволода Валюсинского). Отсюда следует только, что фантазия романа «Пять бессмертных» может послужить хотя бы в незначительнейшей доле некоторым толчком в той героической работе, которая ведется нашими учеными-биологами в области борьбы со старостью, в изыскании средств и способов к продлению жизни индивида, к укреплению его сопротивляемости всякого рода вредным для жизни и здоровья влияниям.
Не станем останавливаться на целом ряде интересных технических деталей фантазии Вс. Валюсинского, а, возвращаясь, применительно к его роману, к тем трем элементам, комбинация которых имеется в каждом утопическом или фантастическом романе, установим следующее:
1. Роман «Пять бессмертных», написанный в СССР в десятый год пролетарской революции, носит на себе печать нашей героической эпохи. Герои романа, за ничтожными исключениями (мсье Гаро, проф. Пфиценмейстер), стоят на высоте служения освобожденному человечеству. Герои романа – действительные герои, приносящие свою жизнь и свое благополучие на алтарь науки. Наука в романе, как в СССР, не является чем-то выше и превыше всего и притом оторванной от жизни, как мыслят себе чуждые современности интеллигенты. В романе «Пять бессмертных» наука целиком подчиняет себя интересам общества. Воистину героическая смерть Курганова – достойный подражания и поклонения пример не только для молодежи.
2. Фантазия автора, основанная на основательном знакомстве с естественными науками, чрезвычайно богата и дает читателю толчок в его изучении естественных наук.
3. Отражая в своем романе стремления и идеалы лучшей части советской интеллигенции, Вс. Валюсинский в построении своего романа дал несколько замедленные перспективы развития мировой революции. Эта замедленность в окончательной победе коммунизма во всех странах помимо интеллигентского скептицизма объясняется отчасти и фабулой романа. Последнее обстоятельство и побудило издательство издать этот роман, несмотря на столь долгий срок ликвидации капитализма в Америке, какой романом этим предусматривается.
Мы не сомневаемся, что менее чем в сорок лет в этом пункте, как и в некоторых других, фантазия романа Вс. Валюсинского так же будет превзойдена действительностью, как к настоящему времени устарела и поблекла фантазия романа Эдв. Беллами «Через сто лет».
А. Агафонов
Приложение
Северный Жюль Верн
Писатель Всеволод Вячеславович Валюсинский в молодые годы среди своих друзей был известен под именем Досик. Это был высокий, атлетического сложения юноша, удивляющий сверстников бесконечными выдумками.
Родился Всеволод в семье Онежского акцизного контролера В. И. Недзвецкого, родного брата известного земского врача С. И. Недзвецкого, получившего впоследствии почетное звание заслуженного врача РСФСР.
Всеволод с детских лет проявлял незаурядные способности. В школу до 4-го класса не ходил, получил домашнее образование. Его первым учителем был петроградский студент Евгений Шаревский, сосланный в Онегу за революционную деятельность, избранный в 1917 году первым председателем Онежского городского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В школе мальчик начал учиться с четвертого класса, его школьной учительницей была и ныне здравствующая Прасковья Гавриловна Негодяева.
Всеволод Валюсинский уже в юности был человеком начитанным, обладал энциклопедическими знаниями и удивлял своих сверстников широтой познаний окружающего мира. Отличала его и элегантность. Он носил усы, шляпу и трость.
Всеволод был страстным охотником и рыболовом, исходил пешком весь Онежский край и был с природой на «ты». С ним дружили такие известные в Онеге бывалые охотники, как Петр Агафонов и многие другие. Красота северной природы нашла яркое отражение на полотнах Валюсинского-художника. Две написанные им картины были подарены Онежской трудовой школе второй ступени и долгие годы висели в здании городской школы.
Валюсинский был не только художником кисти, но и музыкантом, с которым дружили все, кто любил музыку. Мир его увлечений был обширен. Он любил изобретать и совершенствовать существующие механизмы. Так в 20-х годах сделал к велосипеду задний и передний багажники. На задний усаживал свою жену, а на передний укладывал магазинные покупки и к удивлению прохожих ехал по улицам города.