Карст умолк. В открытое окно ласково мерцали звезды.
– Дальше все произошло очень просто, – подходя к окну, снова заговорил Карст. – Я пришел в себя уже утром, когда летел над магнитами пустыни. Другого бессмертного в эолане не оказалось… А потом… потом я влетел в мертвую магнитную линию, и мой эолан спустился. Он продолжал еще долго скользить по железным полосам, как по рельсам. Пришлось прыгать.
– Что же с ним случилось потом?
– Не знаю. Он умчался на юг.
– Возможно, селениты ничего худого не сделали вашим друзьям, – заметил один из рабочих, – они открыто выступили против Штатов, но…
– Да, но непонятно их поведение у могилы. Они лезли на нас, как сумасшедшие. Только благодаря их крайней физической слабости мне удалось прорваться к волану.
– Скажите, пожалуйста, вот вы про одного из бессмертных сказали: «Она раньше была женщиной». Что это значит? Разве она стала теперь мужчиной?
Карст прошелся по кабинету.
– Нет, она не стала мужчиной, но и женщиной ее назвать нельзя. Мы – бессмертные – бесполы. Сейчас каждому из нас около двухсот пятидесяти лет. Пола мы лишились вместе со смертностью. Я тоже когда-то был мужчиной, таким же, как и вы. Сейчас плохо помню это состояние.
Собеседники Карста встали. Они заявили, что должны идти к машинам. Напряженное выражение их лиц выдавало замешательство и подавленность. Карст не удерживал их. Оставшись один, он принялся тщательно обдумывать свое положение. Что делать? Как найти Курганова и Гету? Не может же он оставаться в этой башне до того времени, пока все успокоится! Нервно подойдя к хоккоку, Карст поставил на условную волну. «А вдруг, – думал он, – на счастье, свяжемся. Заглушают не все время. Башенные сторожа получали же сообщения…»