Здесь, в Италоне, Карст пробыл не более двух часов. Времени терять нельзя было. Его ожидали воздушные эскадры. Только команда маленького эолана, на котором он вместе с Локом должен был лететь, была посвящена в дело. Никто больше не знал, что с экспедиционным отрядом в Америку летит бессмертный. С ним отправлялась такая внушительная сила, что можно было не очень опасаться за перелет. Все же были приняты меры предосторожности: по бокам, сзади и спереди летели сильные отряды истребителей.
Курганов и Гета не провожали Карста. Они все время находились на борту большого сухопутного магнит-дредноута, охраняемого селенитами. В их руках находился весь Италон. Селениты стянули сюда все силы. Вся Европа была покрыта такими своеобразными крепостями. Только вместо стен и ворот они закрывались мегур-лучевыми заслонами и, таким образом, отгораживались от всего остального мира. Только отсутствие связи затрудняло действия. Никто не знал, где Главный Союзный Штаб, что делается в Москве, Лондоне и больших номерных городах. Эта война, несмотря на чрезвычайно высоко поставленную технику, принимала характер партизанских действий. Техника сама себя парализовала. Решительные столкновения только еще ожидались. Хаос и смятение охватили целые страны. Никто, даже сами воюющие, не знал, что кругом делается. Никакого фронта не было. Внешне война происходила по самому древнему образцу: сталкивались отдельные массы. И, действительно, исход одного боя мог решить всю кампанию. В то же время человек обладал такими возможностями, хотя и далеко не военного значения, что мог легко привести к непоправимой катастрофе. А можно ли было поручиться, что гибнущий хищник, уходя со сцены, не воспользуется некоторыми возможностями и не увлечет за собой в пропасть всех, кого может? Надо покончить с ним раньше, чем он успеет сделать это. Потому Курганов и торопился. Карсту не пришлось даже сходить на могилу Бирруса и Лилэнд и тех, кто самоотверженной гибелью спас ему жизнь. Наскоро попрощавшись с бессмертными, он в сопровождении Лока отправился к своему эолану. Сначала пустили первый отряд, потом боковые. Только когда те отдалились километров на сто, поднялись главные силы. Перелет до Чикаго должен был занять часа два. Их мог задержать только океанский флот, но Лок надеялся на новое орудие войны, которое собирались использовать селениты. Оно не было еще испытано в настоящих боях.
Летели довольно низко и на предельной скорости. Карст наблюдал в нижнее окно. Им приходилось выбирать путь через места, не занятые ни своими, ни американскими военными силами. Особенно поражала пустота воздуха и неподвижность на поверхности земли. Куда могли деваться сонмы людей и всевозможных аппаратов, которые недавно еще по всем направлениям пересекали воздух, землю и воду?
«Какая же это война? — думал Карст. — Везде пусто, тихо и скучно. Все попряталось, ушло куда-то в щели».
Но эта мертвая неподвижность была значительнее всяких иных внешних проявлений наступившей грозы.
Война вызвала острую необходимость в работе сложных силовых установок и связанных с ними производств, но, несмотря на крайнее напряжение сил, Союз не мог справиться с этой задачей. Все органы государства настолько друг от друга зависели, что выпадение функции одного из них влекло за собой гибель других. Какие ни принимались меры для охраны крупных центров, цель не достигалась. Говоря старым языком, на всякую броню находился свой снаряд.
Карст чувствовал все большую тревогу. Пока в ходу еще только газы и мегур-лучи, но если пустят в ход все средства…
Карст поежился и отошел от окна. Кроме него и Лока, на борту эолана находилось человек пять селенитов. Они плохо себя чувствовали на этой большой планете.
— Тяжело здесь, — жаловался вяло один из них, военный техник, зевая и потягиваясь, — скорей бы кончить все, и домой!
Благополучно совершив перелет над материком, вскоре достигли океана. Необъятная Атлантика не представляла теперь трудноодолимого пространства. Эоланы развивали колоссальную скорость. Но нужна была осмотрительность, чтобы не попасть в ловушку. Военно-морская техника создала неисчислимое множество таких средств, с которыми даже могучие флотилии эоланов не могли не считаться. Напрасно тревожный взор стал бы искать каких-либо пловучих сооружений. Человек спрятался сам и скрывал свои орудия истребления. Страшная опасность таилась там, где ничто не возмущало поверхность торя. Здесь были сосредоточены мертвые машины. Человек издалека, не рискуя собой, управлял и распоряжался этими могучими силами. По крайней мере, должен был управлять. На самом деле в этот момент он лишен был этой возможности. Сбивающая волна в равной мере вносила разлад в действиях как союзных, так и американских сил. Никто не знал, кто ее пускает. Каждый приписывал это врагу. Вся картина войны приняла совершенно иной характер, нежели можно было предполагать. Благодаря бездействию почти всех аппаратов, построенных на принципе действия на расстоянии при помощи разного рода волн, в этой войне, как и раньше, так или иначе приходилось сталкиваться вооруженным людям. Почти не происходило сражений между машинами. Но так как вся военная техника была построена, главным образом, на принципе действия на расстоянии, то получилось несколько странное положение вещей. Если бы за несколько веков до этого европейские армии во время войны обнаружили, что все взрывчатые вещества перестали взрываться (в патронах, снарядах, бомбах — не порох, а просто песок), война все-таки продолжалась бы. Но многие орудия получили бы совсем иное назначение: винтовка превратилась бы в обыкновенную дубину, сразу оказалась бы ненужной артиллерия; броненосцы в бою стали бы сцепляться на абордаж, с аэропланов оказалось бы гораздо целесообразнее сбрасывать камни и т. п.
Настоящее положение воюющих сторон напоминало такой случай. Все-таки союзная экспедиционная эскадра окружила себя несколькими эскадрильями эоланов, на которых не было ни одного человека. Они управлялись наблюдателями, летевшими с главными силами. Конечно, приходилось не выпускать их из виду, чтобы свои батареи могли пересилить заглушающую волну. Это была жалкая игра по сравнению с тем, что должно было быть, потому что в распоряжении летевших имелись все средства вести бой на расстоянии сотен километров и руководить сражением машин. Единственным утешением было то, что враг так же слеп и глух. Опасность от того, однако, не уменьшалась. Приблизительно на половине пути между обоими материками головной отряд обнаружил присутствие в океане заслонительных сооружений. Чувствительные аппараты уловили присутствие под водой каких-то металлических масс.
Вскоре главные силы заметили на горизонте повисший неподвижно под облаками головной отряд. Немного впереди его — машинный. Не долетая километра, главные силы тоже остановились. Под ними расстилалась волнующаяся поверхность океана. Ни одного предмета не видно было на всем необозримом пространстве, но впереди им заграждала путь невидимая стена мегур-лучевого заслона. Эоланы селенитов сгруппировались в виде полукруга.
— Сейчас они пустят в ход свое новое средство, — тихо сказал Лок, стоя возле Карста у переднего окна.
Впереди на поверхности моря мгновенно появился правильной формы черный шар. На глаз он казался метров ста в поперечнике. Наблюдавшие едва успели его увидеть, как вслед за тем на большом пространстве вокруг шара поверхность воды поднялась на воздух желтой пылью. На месте черного шара образовалось нечто колоссальное и похожее по своей форме на гриб с рваными, бахромчатыми краями. Звука взрыва не было слышно. Донесся только своеобразный визжащий вой, подобный скрипу металла по стеклу. Воздушный толчок сильно тряхнул эоланы.
Когда Карст, поднявшись снова на ноги, взглянул вниз, их эолан да и вся эскадра оказалась значительно снизившейся. Это ему показалось странным. Взрыв должен был создать обратный толчок воздуха, а их рвануло прямо к тому месту, где, казалось, взорвался черный шар. Теперь на месте этого своеобразного взрыва клубились только высокие, беспорядочные волны.
Эскадры двинулись дальше.
Карст отошел от окна, сел и вопросительно взглянул на Лока. Тот стоял, слегка сдвинув брови, и потирал рукой засохший шрам на своей щеке. Селениты, улыбаясь, смотрели на них. Лок тоже усмехнулся.
— Скоро мы подойдем к берегам Америки, — сказал он, — я считаюсь начальником всех экспедиционных сил, но до сих пор не знаю, что это за штука. — Он указал рукой назад, на то место, над которым только что останавливались.