– Как тебе? – поинтересовался Лёша, положив блокнот с новым рисунком на стол, прямо перед Машей.
Маша положила руку на стол и их с Лёшей руки соприкоснулись, после чего автоматически скрепились между собой. Маша улыбнулась и покраснела.
– Вау! Это классно! Ты ведь впервые такое рисуешь? – спросила она, всё ещё держа Лёшу за руку.
– Ага. – улыбнулся Лёша. – Благодаря твоим урокам, которые ты мне давала, я теперь могу рисовать пейзажи, а идей у меня очень много, как и вдохновения.
– Ты должен отправить этот рисунок на следующую выставку. – улыбнулась Маша. – Хотя нет, просто обязан.
– Ну… – начал Лёша. – Вообще-то я не особо в этом уверен…
– Зачем терять такую возможность, которая потом может и не представиться? – сказала Маша и накрыла скрепленные руки, своей второй рукой. – Ты должен попытаться. Хотя бы просто попробовать уже много стоит.
Лёша поднял голову и посмотрел на Машу. До этого, он не замечал того, что она пристально его рассматривает. Их взгляды встретились и между ними промелькнула какая-то искра. В этой искре читалось взаимопонимание, уважение друг к другу и ещё что-то. То, что видел только Егор. Сейчас его с ними как раз не было, пару минут назад он сказал им, что утке надо отлететь в туалет и скинуть снаряд на голову лысого дедушки, который не накормил его хлебом вчера на речке. В этом читалось то, что он явный приколист, но Лёша и Маша автоматически, точнее даже рефлекторно начали приближаться друг к другу. Глаза у обоих закрылись, губы начали неимоверно дёргаться, сокращаяясь, ощущаю всю дрожь. У Лёши вспотел лоб, а Маша расслабилась и напряглась одновременно. Они знали друг друга уже очень давно и каждый из них чувствовал что-то своё, что-то родное, что-то особенное, по отношению друг к другу. И вот когда их губы почти соприкоснулись, они неожиданно услышали голос, от чего резко вздрогнули.
– Я вам не мешаю? – спросил кто-то. – Мне вообще-то кушать хочется, а дедушка хлебом меня так и не накормил, дайте хоть кофе свой допью, а потом кушайте друг друга сколько душе угодно!
Маша и Лёша мгновенно вернулись на свои места. Руки их расцепились, взгляды мимолетно встретились, в которых читалось смущение, стеснительность, радость, смех, неловкость. У обоих по телу бегали тысячи мурашек, зарумянились щёки и пропал дар речи. Подняв головы, они увидели улыбающуюся, кудрявую голову. Это был Егор, который еле-еле сдерживал смех.
– Что застыли то? – спросил он с улыбкой на лице. – Я хоть и утка, но не её статуя. Так что позвольте, я всё же допью свой кофе.
Лёша хитро улыбнулся и пропустил Егора к окну. Усевшись поудобнее, Егор начал очень медленно допивать свой кофе, параллельно что-то обсуждая с Машей. Они настолько погрузились в свой увлекательный разговор, что не заметили, как Лёша наоборот, погрузился в свои мрачные мысли. Что только не промелькнуло в его голове, что он только не ощущал. Боль? Возможно, но скорее нет, чем да. Зависть? Хм-м, думаю, что нет, также как и ревность. А вдруг…
– Нет же, я думал, что нужно прорисовывать вот эту деталь! – сказал Егор, обводя в своей тетради для рисования какую-то мелкую деталь. Когда он достал свою тетрадь и когда они начали обсуждать рисунки, Лёша даже не заметил, возможно настолько сильно он погрузился в свои раздумья. Даже тот момент, когда именно Лёша это заметил, он тоже не помнил. Я думаю, ведь все знают, что это за чувство? Что именно ты ощущаешь, когда знаешь, какие чувства кроются вокруг твоего сердца, при том, что ты видишь подобную картину довольно часто? Лично я, знаю, каково это, а вы? Только вот, кто это говорит? – Вот, видишь, да? Вот и Лёше ты говорила тоже самое!
Егор наконец-то допил свой кофе и попросил официанта принести ему холодный чай. Обведя какую-то деталь, он снова ткнул тетрадь под нос Маше. Бурно обсуждая рисунок, они начали смеяться, а Лёша повернув голову в другую сторону, увидел, что в их сторону движется знакомый силуэт. Та самая походка, те самые широкие плечи, тот взгляд, всё то, что Лёша знал уже наизусть, спустя столько лет дружбы с ним. Да, последнее время они слегка позабыли про него, немного отстранились, стали реже с ним пересекаться. Подумав об этом, Лёше стало максимально паршиво, так сильно, как ещё никогда не было. Силуэт тем временем подошёл к столику, за которым сидела наша троица и окинул всех взглядом.