Выбрать главу

Когда Дженни Бёрджесс, работая медсестрой в различных новоорлеанских клиниках, сталкивалась с недовольством со стороны пациентов, она поступала так, как считала правильным: стиснув зубы, сдерживалась, улыбалась и продолжала делать свое дело. Ее карьера была долгой. После выхода на пенсию она поселилась в доме престарелых «Флинт-Гудридж апартментс». Именно там во времена, предшествовавшие Закону о гражданских правах, располагалась больница «Флинт-Гудридж» – единственное частное лечебное учреждение в Новом Орлеане, где «негры» могли получить медицинскую помощь, а чернокожие врачи имели возможность работать, тем самым совершенствуя свою профессиональную подготовку.

Долгое время Дженни Бёрджесс ухаживала дома за больным братом и с возрастом заметно прибавила в весе. Хирургическая операция и химиотерапия приостановили развитие у нее рака матки. Она почувствовала себя значительно лучше и счастливо прожила два года. В начале августа 2005 года у нее возникла проблема с ногами – ей стало трудно ходить. Женщину положили в Мемориал, чтобы обследовать и выяснить причину необычной слабости. Вскоре у нее возникла непроходимость кишечника. Хирург в ходе операции вскрыл ей брюшную полость и обнаружил раковую опухоль в печени. Удалить опухоль не представлялось возможным. «Я не хочу жить при помощи аппаратуры», – заявила Дженни. Врач предложил ей подписать заявление об отказе от реанимации, и она это сделала. Затем у Дженни возникло воспаление (возможно, это было послеоперационное осложнение). Ее почки начали отказывать – не исключено, что таким оказался побочный эффект от применения антибиотиков, которые были использованы для борьбы с инфекцией. Если бы у Дженни перестали функционировать почки, сохранить ей жизнь можно было бы только с помощью диализа – процедуры, очищающей кровь. Дженни заявила, что категорически этого не хочет. Врач обсудил ситуацию с сестрой и любящей племянницей пациентки и в итоге поменял направленность лечения. Если до этого его целью было решение существующих медицинских проблем, то теперь главным стало обеспечение комфорта пациентки. Дженни выписали из реанимации и положили в обычную палату, как только появилась свободная койка. Ей прописали небольшие дозы морфия, чтобы она не страдала от боли.

Линетт, дочь Дженни Бёрджесс, уже более двадцати лет жила в Европе с мужем-итальянцем. Она часто общалась с матерью по телефону, но в Америке бывала редко, и ее визиты не всегда проходили гладко. Дело в том, что если Дженни Бёрджесс в свое время содействовала практическому осуществлению идеи расовой интеграции в новоорлеанских больницах, то Линетт в молодости делала то же самое в клубе «Плейбой», став в 1973 году первым афроамериканским «зайчиком». Поведение дочери вызывало стыд у набожной матери-католички, которую Линетт нередко называла «святошей». Это привело к многолетней напряженности в их отношениях и разногласиям по самым разным вопросам. Так что визит Линетт в больницу стал неким символом примирения.

Поскольку мэр настаивал на эвакуации подавляющего большинства жителей города, родственникам, которые доставили Линетт Бёрджесс-Гиди в больницу, не терпелось продолжить путь на запад. Пора было уезжать. Линетт сказала матери, что любит ее, поблагодарила за все, что та сделала, чтобы вырастить ее и воспитать. «Прости меня, и давай забудем обо всем плохом», – сказала Линетт Бёрджесс-Гиди. И добавила, что вернется навестить мать в среду.

* * *

Все сотрудники, кому выпало работать в Мемориале во время урагана, должны были явиться в больницу к полудню, получить специальные браслеты и узнать, какие именно палаты им предстоит обслуживать. Они оставили машины на многоярусной парковке выше уровня улиц, которые грозило затопить наводнение, достали из багажников запасы продуктов, погрузили их на позаимствованные в разных местах тележки и, толкая их перед собой, разошлись по коридорам. Те, кто приехал в больницу с домашними животными, несли переноски и трехдневный запас пищи для своих любимцев. Все эти люди собрались на первом этаже, у архива, и оставили животных в его помещении, которое сразу же наполнились отчаянным лаем и мяуканьем. Хозяева прикрепили к ошейникам бирки с кличками и пообещали, что будут держать своих питомцев подальше от пациентов.