В отличие от многих других сотрудников, доктор Анна Мария Поу прибыла в больницу в первой половине дня в воскресенье налегке. С ней не было ни родственников, ни домашних животных, ни пакетов и сумок с далеко не самой полезной едой. Женщине-хирургу раньше не приходилось пережидать ураган в больнице. Поэтому, когда она добралась до Мемориала, ее поразила царящая вокруг суета, которую она расценила как крайнюю степень неорганизованности. Она нашла группу медсестер, работающих в операционном и реанимационном отделениях, и предложила им свою помощь в перемещении оборудования. Больница представляла собой целый комплекс, состоявший из главного корпуса, возведенного в 1926 году, и более поздних пристроек. Отдельно стоящее новое здание хирургического отделения было соединено с главным корпусом мостиком, который, как опасались представители администрации, мог рухнуть под ударами стихии.
Доктор Поу отдала указание перенести в главный корпус все запасы продуктов и лекарств, а также оборудование. Кроме того, она в срочном порядке обустроила операционные таким образом, чтобы при необходимости в них можно было работать и во время урагана.
Другие врачи разошлись по своим кабинетам, чтобы поспать, но Поу решила пока этого не делать. В конце концов, она прибыла в больницу, чтобы работать. «Когда будет подходящий момент, я подремлю на носилках вместе со всеми вами», – сказала она медсестрам. Несколько носилок специально разместили в пустующем кабинете эндоскопии, превратив его на время в комнату для сна. Медики, словно на пикнике, выложили на столы самые разные продукты. Им сказали захватить с собой еды на три дня – именно столько местные больницы и их персонал, согласно расчетам, смогли бы при экстренных обстоятельствах работать в автономном режиме. Под любопытными взглядами медсестер Анна Поу достала свои припасы – они состояли только из шести бутылок воды, упаковок с галетами и нескольких банок консервированного тунца. В руке у нее что-то блеснуло. «Что это?» – поинтересовалась одна из медсестер. «Консервный нож», – ответила Поу. Сестры удивленно загудели: по их мнению, того, что захватила с собой Поу, было явно недостаточно.
А дело было в том, что дома у Анны Поу ничего больше не оказалось, кроме минеральной воды, галет и рыбных консервов. Сама она никогда ничего не готовила. Хотя она была симпатичной, общительной и обладала хорошим чувством юмора, в ее сорок девять лет для нее главным в жизни была карьера хирурга.
Даже когда сама Анна еще не была в этом уверена, ее одноклассники по начальной школе предсказывали, что эта заботливая девочка, получавшая хорошие оценки, пойдет по стопам своего отца. Доктор Фредерик Поу родился в Доминиканской Республике, но вырос в Новом Орлеане. Он был известным в городе врачом-терапевтом. В семейном особняке, большом белом двухэтажном здании в колониальном стиле на Фонтенбло-драйв, он проводил не много времени. Его жена Жанетт была дочерью иммигрантов с Сицилии. Она родила одиннадцать детей, и доктор Фредерик Поу работал не покладая рук, чтобы прокормить их и обеспечить им достойное существование. Он принимал пациентов в здании на углу одной из улиц в районе Байуотер, который располагался на другом конце города. Жили там в основном рабочие. Иногда он вел прием до десяти часов вечера и возвращался домой после полуночи.
По выходным Фредерик Поу посещал пациентов на дому, и его жена поочередно отправляла вместе с ним Анну Марию и других детей, чтобы они могли проводить с отцом больше времени. Благодаря этому Анна Поу довольно рано узнала, что такое работа врача.
Анна была седьмым ребенком в семье, и ее старшие братья и сестры с удовольствием нянчили ее, когда она была маленькой. Им нравилось красиво одевать маленькую Анну и водить ее гулять на лужайку перед домом, а когда она подросла – по широкой тенистой улице в католическую школу Санта-Рита, чтобы там похвастаться своей сестренкой. Позже, став ученицей начальных классов этой школы, Поу внимательно слушала монашек, которые там преподавали. Они рассказывали про чистилище и про то, как важно быть хорошей. Одна из монашек часто показывала ученицам картинку, на которой был изображен совершенно белый снеговик. По ее словам, это была чистая, невинная душа. Потом монашка делала на нем грубую, некрасивую черную пометку и объясняла, что так бывает, когда человек совершает грех.