После того как Анна Поу окончила свое обучение, они с Винсом решили поселиться в городке Галвестон. Ей предложили работу на медицинском факультете Техасского университета. Она получила должность в единственной крупной больнице на острове Галвестон. Эта больница существовала уже более ста лет, и примерно четверть всех врачей, обучавшихся в Техасе, так или иначе проходили через нее. Как и во многих других клинических больницах, там существовала особая форма работы с населением, представлявшая собой нечто вроде сделки. Пациенты, зачастую бедные люди, получали медицинское обслуживание независимо от их платежеспособности. В обмен на это студенты-медики, будущие врачи, оказывая им помощь, получали возможность сочетать теорию с практикой, приобретая необходимый опыт. Кроме того, в больнице обслуживали заключенных местных тюрем. Все это полностью устраивало Анну Поу, которая, с одной стороны, всегда стремилась повысить собственную квалификацию и узнать что-то новое, а с другой – хотела помогать бедным, как когда-то делал ее отец.
Однако на следующий год после того, как Анна приступила к работе, администрация больницы стала ограничивать прием людей, которые были не в состоянии оплатить свое лечение. Медицинский факультет Техасского университета столкнулся с двумя проблемами: 80-милллионным дефицитом бюджета и отказом властей штата в финансовой поддержке. Более четверти пациентов не были застрахованы, а страховка многих других не покрывала целый ряд услуг. Финансовое положение каждого пришедшего в больницу стали тщательно проверять. Прежде чем допустить пациента в кабинет врача, с него стали брать плату за обращение в медучреждение. Тем, кто не мог внести в кассу требуемую сумму или уже был должен больнице деньги, могли отказать в приеме. Исключение делалось для детей и больных, находящихся в критическом состоянии, как того требовал закон. Судьба почти всех остальных страждущих находилась в руках комитета, состоявшего из врачей и представителей администрации, который решал, кто получит лечение, а кто нет. Членам комитета для этого ежемесячно выделялось 25 тысяч долларов, и они определяли список малообеспеченных пациентов, которые могли получить лекарства, хирургическую или другую помощь в пределах этой суммы – примерно так же, как Луи Бристоу в Южной баптистской больнице за несколько десятилетий до этого решал, кому из обратившихся будет оказана помощь на благотворительной основе.
Онкохирургия, которую Анна Поу изучала на протяжении многих лет, стоила дорого. Судьба каждого пациента часто зависела не только от ее квалификации и приложенных ею усилий. Порой в процессе лечения приходилось задействовать целую команду врачей, каждый из которых был специалистом в той или иной области – от радиотерапии до реабилитации. Изыскивать финансовые ресурсы для оказания помощи таким пациентам, если они не имели медицинской страховки, было трудно. В телефонных разговорах с друзьями Анна Поу часто жаловалась на подобные ситуации. «Все, это предел! – так она обычно начинала подобные беседы, пытаясь разделить с кем-нибудь гнетущее чувство разочарования. – Такого ужасного дня у меня еще не было!» Друзьям и коллегам было трудно понять, какой день в жизни Анны Поу действительно можно было назвать ужасным, а какой нет. Те, кто не слишком ей симпатизировал, считали, что она во многих случаях сгущает краски, подчас чересчур легко и быстро обвиняет других, когда с тем или иным пациентом что-то идет не так (например, заявляет, что доктор такой-то не проявил достаточного внимания или не сделал свою работу как следует). Мелкие проблемы накапливались и превращались в более серьезные. Анна Поу не всегда была готова передать контроль над ситуацией другим специалистам, предоставив им возможность спокойно делать свое дело. В результате некоторые из ее коллег стали говорить, что она подавляет их инициативу.