То, что врачи медцентра во время стихийного бедствия будут в первую очередь заботиться о пациентах Мемориала и лишь во вторую – «Лайфкэр», стало сюрпризом для работавших на седьмом этаже. Ведь многие из оставшихся докторов состояли в штате обоих лечебных учреждений. У многих были пациенты в «Лайфкэр», как, например, у Джона Тиля и Анны Поу, которая в выходные осматривала там мужчину с опухолью челюсти.
Персонал «Лайфкэр» был благодарен коллегам из Мемориала за проведенные их пациенту реанимационные мероприятия. «Большое спасибо от врачей и всего медперсонала» – такое электронное сообщение отправил один из сотрудников «больницы в больнице» с компьютера в аптечном пункте седьмого этажа. С середины дня персонал «Лайфкэр» начал общение в режиме реального времени с коллегами из Шривпорта – с помощью программы, обычно использовавшейся службой технической поддержки для удаленного доступа к компьютерам. К концу дня вопрос эвакуации пациентов с седьмого этажа еще больше запутался.
Диана Робишо, заместитель администратора, находившаяся на седьмом месяце беременности, взвалила на свои плечи роль руководителя оперативного штаба всех больниц корпорации «Лайфкэр» в Новом Орлеане, чтобы дать возможность старшему администратору до начала урагана покинуть город вместе с семьей, в которой был ребенок с особенностями развития. Теперь, когда действовала только резервная система электронабжения, телефонная связь работала с перебоями, а доступ в Интернет был ограничен, Робишо пыталась организовать эвакуацию пациентов «Лайфкэр» не только из здания Мемориала, где находилась сама, но и еще из одного медучреждения, располагавшегося возле аэропорта.
Еще до полудня она спустилась в оперативный штаб Мемориала и передала его членам список пациентов, находившихся в наиболее тяжелом состоянии. Она также сообщила, что «Лайфкэр» предпринимает все возможные усилия, чтобы обеспечить эвакуацию своих больных. Находившийся в Мемориале парамедик из «Акадианы» удивился, услышав, что в «Лайфкэр» ждут указаний руководства. Он был уверен, что у корпорации имелся договор с «Акадианой» на транспортировку больных, и вызвался помочь.
В оперативном штабе Мемориала Робишо сообщили, что вертолетная площадка находится в рабочем состоянии и может принять воздушный транспорт, присланный «Лайфкэр». Вернувшись к себе, Робишо сообщила об этом в Шривпорт – старшему вице-президенту «Лайфкэр» по медицинскому обслуживанию Робби Дюбуа.
Робишо отправила Дюбуа список пятидесяти трех пациентов «Лайфкэр», которых необходимо было эвакуировать из Мемориала (изначально он включал пятьдесят пять человек, но двое умерли). Семеро из самых тяжелых больных находились на искусственной вентиляции легких, двое были подключены к аппаратам стимуляции дыхания, еще пятеро нуждались в диализе.
Ответ из Шривпорта появлялся на мониторе буква за буквой, курсор то и дело возвращался назад, когда нужно было исправить опечатку, что делало ожидание еще более мучительным. Оказалось, что руководство в Шривпорте находилось в контакте с человеком по имени Нокс Андресс, который, по их информации, работал в отделении Федерального агентства по управлению в чрезвычайных ситуациях в Батон-Руж. По его словам, в представительстве Министерства здравоохранения в штате Луизиана знали о ситуации с «Лайфкэр» и планировали в первую очередь вывезти больных, подключенных к аппаратам ИВЛ. Но, поскольку в помощи нуждались все больницы, сказать, когда именно это будет сделано, Нокс Андресс не мог.
Ожидание продолжалось. Из Шривпорта предложили помочь сотрудникам «Лайфкэр» в Новом Орлеане связаться с их семьями и сообщить, что с ними все в порядке. Некоторые медики уже почти два дня не могли дозвониться до своих родных. В чате появились номера телефонов и тексты посланий: «Это Иветт, я жива, люблю вас, ребята»; «Я в порядке, но не могу до вас дозвониться. Скажите Марвину, что я его люблю».
Вскоре после полудня из Мемориала поступила срочная информация, которая вызвала путаницу и переполох. Суть ее состояла в том, что пациенты седьмого этажа могут быть вывезены в Батон-Руж на вертолетах Береговой охраны. Медикам «Лайфкэр» давалось двадцать минут на то, чтобы решить, согласны ли они на такой вариант эвакуации больных. Прежде чем они успели ответить, предложение было отозвано.