— На складе.
— Дэн…
— Да, да, знаю, для нас это решение многих проблем.
— И стартовая площадка для тебя. Я уверена, это временная…
— Прошу, перестань меня подбадривать…
— Лучше, если буду втаптывать в грязь?
Он улыбнулся. Я подошла к нему, обняла, поцеловала в губы и шепнула:
— Я люблю тебя.
Вместо того чтобы ответить на мой поцелуй, Дэн понурился. Через какое-то время буркнул:
— Рад это слышать.
Я попыталась приподнять его лицо за подбородок, но он стряхнул мою руку. Сказал:
— Посмотрю, что с картошкой.
Я оцепенела. Может, я посылаю не те сигналы? Может, мои слова он подсознательно истолковывает как унизительные, критикующие или…
— Я чем-то тебя расстроила? — услышала я свой вопрос, заданный вслух.
Дэн закрыл дверцу духовки, выпрямился и с удивлением посмотрел на меня:
— Я такое говорил?
— Ты не чувствуешь во мне опоры или от меня исходит негатив…
— Ну, зачем ты опять?
— Потому что… потому… — Меня душили всхлипы, и слова застревали в горле. — Потому что… я в растерянности.
То, что он сказал в ответ… этому у меня нашлось лишь одно определение: «немыслимо».
— Твои проблемы.
Всхлипы вырвались наружу. Я опустилась на стул и заплакала. Все, что я держала в себе многие недели, месяцы, внезапно стало извергаться из меня с безудержными рыданиями.
Появилась Салли.
— Очередной приятный вечер в кругу семьи, — сыронизировала она.
— Все нормально, это я так, — сказала я, с трудом подавив рыдания.
— Конечно. И у тебя все нормально, и у папы. И мы все любим друг друга. И все просто замечательно. Кстати, ужин я пропускаю.
— Но папа приготовил чудесный мясной рулет.
— Когда это мясной рулет был «чудесным»? В общем, мне только что позвонил Брэд. Его родители решили поужинать в бистро «Соло», в Бате, и меня пригласили.
— Поздновато уже, — сказал Дэн.
— С чего это? — спросила Салли.
— Твой ужин в духовке.
— Завтра доем, что останется.
— Извини, — сказал Дэн, — но я тебя не отпускаю.
— Это нечестно, — возмутилась Салли.
— Плохо, что ты так думаешь.
— Пап, ну что ты в самом деле? «Соло» — прекрасный ресторан…
— На этот счет сказать ничего не могу. Я там не бывал.
— Это потому, что последние полтора года ты без работы и вечно не в настроении…
— Салли… — одернула я дочь.
— А что? Это правда… будто сама не знаешь.
Молчание.
Дэн медленно нагнулся и снова поставил картофель в духовку. Потом, выпрямившись, повернулся к дочери и сказал:
— Хочешь ужинать с теми людьми — иди.
Салли обратила на меня взгляд, ища подтверждения словам отца. Я кивнула, и она выбежала за дверь. Я услышала, как к дому подкатил автомобиль, и, выглянув в окно, увидела, как Салли направляется к серебристому «мини» Брэда. Он вышел из машины, поприветствовал ее, поцеловал в губы. Она не отпрянула. В тот момент я прониклась абсолютной уверенностью, что они спят вместе. Не то чтобы это явилось для меня ошеломляющим откровением, ибо я подозревала, что они близки уже год. Полгода назад Салли попросила, чтобы я записала ее на прием к своему гинекологу — просто чтобы «провериться». Принимает противозачаточные или вставила спираль? Пожалуй, и то и другое лучше, чем беременность. Глядя на Брэда, такого высокого, стройного, лощеного на вид, и это в городе, где люди с лощеной внешностью — явление нетипичное, я только об одном могла думать: он разобьет ей сердце.
Я смотрела вслед отъезжающему автомобилю. Салли обняла Брэда, и они покатили навстречу закату. Сразу же вспомнилось то время, когда мне самой было семнадцать, я была полна надежд и планов, стремилась к успеху. Я взяла бутылку, плеснула в бокал еще немного вина. Как только Салли укатила, Дэн вышел на улицу и закурил еще одну сигарету. Вид у него был унылый. Когда я увидела, с какой тоской он смотрит на мир, мне до боли стало жалко его. И нас. А вместе с жалостью пришло осознание: он стал для меня совсем чужим.
Я накрыла на стол. Достала из духовки мясной рулет, запеченный картофель. Налила в чашу сметану. Потом постучала по стеклу кухонного окна. Дэн резко повернул голову, и я жестом позвала его в дом. Войдя на кухню, он глянул на накрытый стол и сказал:
— Ну, зачем ты? Я бы сам накрыл. Я ведь ужин готовил. Хотел освободить тебя сегодня от домашних дел.
— Мне это было не в тягость. И потом, я подумала, что тебе, наверно, нужно немного побыть одному.